- Она многое знает, - качнул в её сторону головой Борис Леонтич. - Вся её жизнь - сплошной аргиш. Родилась на Чуньке, вышла замуж на Катанге. Много лет жила на Сыму и вот сейчас кочует на Кети.
Слова шаманки в сознании Сергея и Н.Л. оставили, как я понял, серьёзный след. Ребята сидели, задумавшись, и рассматривали языки пламени костра, как будто в первый раз их видели.
- Что-то я вижу вам вдруг взгрустнулось, - прервал я воцарившееся молчание.
- Тут взгрустнётся, - отозвался Н.Л. - Бабушке бы у нас в университете лекции читать, а она с духами общается.
- Духи будут, пожалуй, поважнее вашего университета! - раздался с оленьей лежанки голос хозяина чума. - Они подчиняются только особым людям. Скажите, вашим профессорам духи повинуются?
- Пожалуй, нет, - подымаясь на ноги, вздохнул Н.Л.
Но в этот момент в чум, держа полукруглый чугунный казан в руках, вошла жена Бориса Леонтича.
- Всё, сварилось! - сказала она, ставя казан на землю. - Готовила мясо оленя на костре, так оно вкуснее будет. Доставайте и ешьте. Мы поблагодарили хлебосольную женщину и её мужа, но ещё раз садиться за стол нам не хотелось. Было уже поздно, и нас устраивал не столько предстоявший второй ужин, сколько сон.
Коля Лихачёв появился на стойбище в обед следующего дня. Увидев нас, молодой эвенк обрадовался.
- Четырёх дикарей добыли! - вместо приветствия высказался он, протягивая руку.
- Мяса теперь много, своих оленей можно и не резать. Паша остался с мясом, а я пришёл за упряжкой.
- Но может, кто-нибудь другой за мясом вместо тебя скатается? - спросил я его после приветствия. - Ты нам нужен. У нас маршрут снова на Якынр, а там через водораздел и на Тым.
- Так, наоборот, хорошо! Дикарей мы складывали за гарью, где избушка. Чем снег лыжами месить, на оленях туда и уедем. Только возьмём не одну упряжку, а две, чтобы всем вместиться, - засмеялся охотник. - Я там с вами и останусь, а нарты к Турэ приведут Паша с Витькой.
- Что же, это нам вполне подходит, - обрадовались ребята.
- В жизни на оленьих упряжках не катался! - сказал Н.Л.
- Видишь, это твой тёзка, - показал я эвенку на своего друга. - Ты, Николай Лихачёв, значит кратко - Н.Л. и он тоже Н.Л. Так что прошу вас любить друг друга!
- Да я вроде серчать на людей просто так, от скуки, ещё не научился, - сконфузился эвенк.
- И я тоже! - засмеялся Н.Л.
- Значит, всё будет нормально! - посмотрел на нас Старков. - Так, когда же мы выступаем? Если честно, я в чуме все бока себе отлежал!
- Завтра утром, - подумав, сказал Николай. - Надо немного отдохнуть, поймать упряжных оленей, а потом собраться. Я же ещё не собран. А ты почему не переоделся в нашенское? - посмотрел он на меня.
- Да вот тебя дожидался, говорят, где-то у тебя мои вещи.
- Не у меня, а у бабушки. Пока я займусь своими делами, сходи к ней и забери своё. Нам с тобой за водоразделом придётся побывать на мёртвом городе. Бабушка просила тебе его показать. Там стоят ещё и огромные курганы... Поэтому ночевать придётся на снегу не раз и не два. Может и без костра. Потому что за озёрами чистые болота, растёт там только мох, сушняка не сыскать, - скороговоркой сказал охотник.
- Слушаюсь и повинуюсь! - засмеялся я, надевая лыжи. — Всё, поскакал к твоей бабушке.
- А нам что делать? - спросил с растерянным видом Серёжа.
- Отлёживать в чуме бока и учиться есть строганину, - махнул я своим друзьям рукой.
Когда я подошёл к жилищу старой шаманки, её в чуме не оказалось. Старушка чем-то занималась в стоящем в 30 метрах от её дома лабазе. Не останавливаясь, я сразу направился к хозяйке дома.
— 156 —
|