|
5 часов. Утренние процедуры. Молитва. Любуемся восходом солнца. 5 часов 30 минут. Гимнастика, пробежка, купание в озере. 6 часов 30 минут. Завтрак. С 7 до 13 часов. Работа (ищем Фергюса - Корнилия). 13 часов. Обед. 13 часов 30 минут. Купание в озере. С 14 до 16 часов. Тихих два часа. С 16 до 19 часов. Изучаем окрестности. 19 часов. Ужин. С 19 часов 30 минут до 21 часа 30 минут. Свободное время (каждый делает, что хочет). 21 час 30 минут. Молитва. Прощание с солнцем, встречаем звезды. 22 час 30 минут. Отбой. Признаться, поначалу я отнесся к этому как к игре, серьезно сомневаясь в том, что Маша выдержит подобный график более двух дней. Даже предложил ей послабление: вставать на час-другой позже. Дочь с негодованием отказалась. Да, чуть не забыл. В выходные дни график, по предложению Маши, претерпевал резкие изменения. По субботам мы решили ходить в церковь. Она находилась в десяти километрах от Мареевки в селе Пятницком. Забегая вперед, скажу с гордостью: лишь благодаря силе воли Маши, мы за все то время, что жили здесь, не пропустили ни одной субботней службы. А каждое воскресенье было оставлено для дальних походов. Повторяю, я недооценил свою дочь. Да и сам образ жизни, диктуемый подобным режимом, нам обоим пришелся по душе. Легче всего оказалось отказаться от телевизора, труднее всего - в ненастные дни ходить в храм. Приходилось вставать затемно. Иной раз я жалел, что согласился на это. Как назло, сон в такие дни был особенно сладок. И словно кто-то внушал мне: «Ну, пропусти один разок. Куда в такой дождь (грязь, снег, даль) потащишь ребенка? Ничего страшного не произойдет, если пропустишь одну службу». А дочь в такую минуту всегда говорила всего одну фразу: «Папа, не хочешь, давай не пойдем...» И я вставал с постели. Самое обидное, что буквально в ста шагах от нашего дома находилась церковь. Правда, теперь от нее остались только две стены, возвышающиеся над горой. Это было самое высокое место в Мареевке. Мы с Машей полюбили ходить к церковным развалинам по вечерам - лучшего места для прощания с солнцем нельзя было отыскать во всей Старогородчине. Глава 7. 1. Из письма Маши Корниловой маме. ... Вязовое мне совсем не понравилось. Село большое, дома стоят плотно друг к другу. Зелени мало, потому что садов нет. Зато огороды - здоровые! Представляешь, мама, они говорят - те, кто живет в Вязовом, - что от садов и деревьев - вред, так как на них будут селиться птицы и мешать расти всяким там овощам. Чушь какая-то! И вот приезжаем мы в это самое Вязовое, осматриваемся вокруг: грязно, пыльно, мимо местные ребята проносятся на немыслимых мопедах, причем все как один полуголые. Да, думаю, приехали. Мы спросили дорогу на Мареевку - и двинулись в путь. Зашли за огороды, прошли лугом. Смотрим - карьер песчаный, тропинка прямо в него ныряет. Уже выработанный, он мне немножко мрачноватым показался, а пейзаж схожий с лунным. И вот, мама, подхожу к самому главному: я ведь все это так подробно тебе описываю, чтобы ты ощутила контраст, как и мы его ощутили тогда. Осилили кое-как карьер, остановились дух перевести, глядим - перед нами роща. Она мне после всей вязовской пыли показалась миражом в пустыне. Дорога прямо через рощу идет, причем поднимается все выше и выше, но не резко, а постепенно. Деревья огромные - липы, березы, вязы, дубы, друг от друга редко стоят, поэтому в роще светло, птицы щебечут, травы - целое зеленое море. Наконец, деревья, словно занавес на сцене, раздвинулись, тропинка стала дорожкой. По сторонам ее росли уже кустарники - жасмин, боярышник и ежевика. Прошли еще метров двести - и новое чудо. Оказывается, мы стоим на горе. Конечно, это не Казбек, но все равно - отсюда вокруг на десятки верст видно. Идем по горе, идем, - приготовься, сейчас будет еще одно чудо: перед нами озеро! Небольшое - от берега до берега сто метров, почти абсолютно круглое, как блюдце. Поверхность у озера - словно зеркало. — 26 —
|