|
…Ибо есть некое мистическое и сокровенное учение, — весьма убедительное для меня и для многих боголюбивых людей, — согласно которому никто из достигавших совершенства прежде пришествия Христа не мог достичь этого без веры во Христа. Ибо Слово, хотя явно открылось лишь в известные последние времена, было и прежде известно тем, кто чист разумом, как это явствует из (примера) многих, прославленных до Христа.[1403] Григорий ссылается на традиционное для восточной патристики учение о врожденном Логосе, которому причастен весь род человеческий, в том числе и те, кто жили до Христа. [1404] В соответствии с этим учением, все доброе и великое, что совершалось в дохристианском и языческом мире, тем или иным образом причастно Христу: ветхозаветные пророки действовали благодаря вдохновению, полученному от Божественного Логоса; древнегреческие философы, праведники еврейского народа — все те, кто жил" "согласно Логосу" ", были христианами до Христа. [1405] Следовательно, и Маккавеев нельзя унижать за то, что пострадали до крестной смерти Христа: они пострадали" "согласно Кресту" "(kata ton stauron), а потому и заслуживают почитания со стороны христиан.[1406] В библейском рассказе о мучениках Маккавеях одним из главных персонажей является мать, которая не только стала свидетельницей смерти своих семи сыновей, но и сама вдохновляла их на мученический подвиг, говоря каждому из них:"Я не знаю, как вы явились во чреве моем; не я дала вам дыхание и жизнь; не мною образовался состав каждого. Итак, Творец мира, Который образовал природу человека и устроил происхождение всех, опять даст вам дыхание и жизнь с милостью, так как вы теперь не щадите самих себя за его законы" ". [1407] Слова матери являют глубокую и благоговейную веру в таинство сотворения человека единым Богом и в воскресение мертвых. Благодаря этой вере она не пощадила ни своей жизни, ни жизни сыновей. Григорий сравнивает ее подвиг с подвигом Авраама, который был готов, из послушания Богу, принести в жертву своего сына Исаака:[1408] Мать.., мужественная и благородная, любящая и своих детей, и Бога, переносит в сердце своем сверхъестественные страдания. Не жалеет она стадающих детей, напротив, она боится, что они не пострадают. Она не столько скорбит об отшедших, сколько желает, чтобы присоединились к ним оставшиеся… О, мужественная душа в женском теле! О, чудная и великодушная жертва (epidosis)! О, жертва (thysia) Авраамова и, если не дерзко сказать — бо льшая Авраамовой! Ибо он одного, хотя и единородного, приносит с готовностью.., она же посвятила Богу целый народ сыновей, превзойдя и матерей, и священников числом жертв… Она указывала на сосцы, напоминала о питании молоком, приводила в пример свою седину и старость для большей убедительности увещаний — и это не для того, чтобы спасти детей от смерти, но чтобы побудить их к страданиям…[1409] — 212 —
|