Единственный крест

- Не понимаю.

- А чего тут понимать? Тот, который с белыми крыльями, и рассказал. Я вот тоже много чего слышал, только помалкиваю об этом.

- Слышал? - Любовь Евгеньевна смотрела на Константина, будто впервые его видела.

- Ну да. Это же просто. Здесь главное, когда он к тебе близко подойдет, на крылья ему не наступить.

Глава тридцать четвертая.

Была бы жизнь, а смысл найдется.

Сидорин уже видел здание железнодорожного вокзала, когда мелодией из кинофильма «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона» дал о себе знать мобильник.

- Да, я слушаю.

- Ну наконец-то, дозвонилась. Все странствуешь, путник? – это была Галина.

- Привет! Ты представляешь, я нечаянно «убил» свой мобильник и...

- Асик, только обещай, что не будешь волноваться...

- Галя, что-то случилось?

- Вообще-то да, но ты обещай...

На том конце возникла пауза. Сидорин услышал мужской голос: «Что ты резину тянешь?» - это был Вадим.

- Асинкрит, здравствуй! Приезжай как можно скорее.

- Вадим, что случилось?

- Лизу Толстикову арестовали.

- Слушай, вы там белены что ли объелись?

- Если бы. В музее кража. Украли картину Богданова. Говорят, все улики показывают на Алису. Тип один, депутат Исаев объявил крупное вознаграждение тому, кто поможет найти картину, вот милиция и роет вовсю. Алису даже не выпустили под залог, как мы не просили. Объяснили это интересом следствия.

- Картина, следствие, улики... Чушь какая!

- Но это еще не все. Лиза-маленькая в больнице. Ее сначала Рыбкин, директор детского дома, не отдал Толстиковой на выходные, затем забрали какие-то люди, которые объявили девочке, что они готовятся... слово забыл...

- Удочерить?

- Да, удочерить ее, а про вас с Лизой-большой сказали, что вы... вы... отказались. Даже не верится, Асик, что такая сволочь живет на свете.

- Вадим, я не понял, от чего мы с Лизой отказались?

- От нее. И больше видеть не желаете. Теперь все понимаешь?

- Теперь понимаю все. В какой больнице малышка?

- В детской, на Большой Московской. Сегодня к ней заходил. Плоха она очень. На контакт ни с кем не идет. Пожалуйста, приезжай. Вместе что-нибудь придумаем.

Сидорин издал глухой стон:

- По самому больному бьют, гады.

- Ты думаешь – это все не случайно?

- А я уже давно не верю в случайность, Вадим. Все, завтра я у тебя. Ждите.

Первая растерянность исчезла. На смену ей пришла холодная, спокойная злость. Асинкрит посмотрел на часы - время приближалось к полуночи. Вскоре Сидорин стоял в толпе людей – молодых, пожилых и даже совсем юных – обвешенных огромными мягкими игрушками. Это было похоже на фантасмагорию: Асинкрит буквально утонул в плюшевом море. Львы, тигры, медведи, зайцы, обезьяны, крокодилы... Некоторые в человеческий рост. От продавцов Сидорин узнал: поезд на Москву только что ушел, следующий остановится здесь через три часа. Три часа! Нет, он не может ждать, зная, как плохо сейчас его девочкам. И Сидорин решил идти на трассу ловить попутку. При других обстоятельствах он сделал бы элементарные расчеты и понял, что только до трассы по ночному городу идти больше часа и остался на вокзале ждать московского поезда. Но сейчас любое ожидание казалось Сидорину предательством.