|
- Ему еще от меня перепадет, но ведь молодец! - Молодец, - согласился Покровский. – Все вы здесь… - Отцы! – сверху раздался торжествующий бас Георгия. – Встал! Как будто всегда здесь и стоял! - Так ведь всегда и стоял, - откликнулся священник, - только он, и никакой антенны. - Никакой! – продолжал кричать Георгий. А потом вдруг поцеловал крест и заплакал. И только по движению губ Арсений разобрал, что чуть слышно прошептал этот странный человек: - Спасибо Тебе, Господи. За все. *** В Энск они въезжали молча. Каждый, и священник, и писатель, думал о чем-то своем. - Кстати, батюшка, - вдруг спросил Арсений, - а какой сегодня день? - С утра была пятница, - улыбнулся отец Леонид, - впрямь забыли или шутите? - Какие шутка? Я вот и сколько сейчас времени спросить хочу. - А посмотрите вон туда… Нет, правее. - Куранты? Без двадцати пять. Можно верить? - Не сомневайтесь, время точнехонькое. - Значит, мы сейчас в самом центре Энска. Думаю, где-то здесь должна быть редакция вашей местной газеты. - Прямо к крыльцу подвезу. А что, знаете там кого-нибудь? - Недавно познакомился. Некто Владимир Орлов… - «Некто!» Тоже мне, сказали. Владимир Олегович совсем не некто. Мы с ним, точнее с его второй половиной, давнишние оппоненты. - Не понял, батюшка. Вторая половина – это его жена? - Он разведенный. Вторая половина… Машина остановилась. - Вот, Арсений Васильевич, приехали. Думаю, не последний раз мы к Георгию выбрались. - Очень надеюсь на это, батюшка. И все же, про Орлова доскажите, пожалуйста. - А что тут досказывать? В нем словно два человека живут. Да он и сам этого не скрывает, Двойником называет. Орлов – очень талантливый журналист, смелый человек. Его всегда читать интересно, жаль главный редактор в «Энской заре» мужик трусоватый, особо не дает Орлову развернуться. А второй, Двойник, эдакий меланхолик, вечно брюзжащий и только на дне, простите, бутылки, находящий отдохновение. Затем отец Леонид словно осекся: - Простите. Лишнего наговорил. - Так это я расспрашивать начал, батюшка. - Кстати, а давно вы с ним знакомы? - Тогда уж с ними – и с Орловым, и с Двойником. Недавно познакомились… в одном заведении. Он мне на прощание рукопись свою дал… - Вот как? И каковы впечатления, Арсений Васильевич? - Да в том-то и дело, открыл первую страницу… Да вот она – с собой рукопись таскаю. Послушайте, батюшка: «Момент истины – лишь момент. Мелькнет и ускользнет. Темно и пусто. Вот завоют из пустых энских садов беспризорные псы. У человека тоска злее собачьей кобельканто. Нигде так тяжко осень не давит на душу, как в глухих российских уголках. Унылое оцепенение умами и просторами. И скребется мышью в подвалах сознания вопрос: вот еще год пройдет, а что дальше?» Ну, а у него дальше про силуэты энских храмов, которые теряются во мгле… — 72 —
|