|
– В это трудно поверить, – говорили они меж собой, – но давайте посмотрим. Охотники ворвались ко мне и закричали: – Где твоя еда? Отдай ее нам! Мы потом все вернем тебе, но если ты откажешься, мы тебя убьем. – У меня нет ничего, кроме крапивы, – ответил я. – Поднимите меня и посмотрите сами. Я не боюсь грабителей. – А мы не грабить тебя пришли. – Что будет, если поднять отшельника? – хохотнул один из них. – Наверное, мы получим благословение, – усмехнулся второй. Они по очереди поднимали меня и роняли на землю. Изможденное от голода и лишений, мое тело болело, но я почувствовал сильнейшее сострадание к ним и прослезился. Один из охотников отказался тревожить меня и крикнул своим товарищам: – Постойте! Этот человек, похоже, действительно ищет истину. И даже если это не так, вы не докажете свое мужество, мучая этот мешок с костями. Не его вина в том, что мы голодны. Оставьте его в покое! А мне он сказал: – Ты необычный йогин. Я не причинил тебе вреда, поэтому прими меня под свою защиту. Другие отозвались: – Защити и нас тоже! – Защищать можно по‑разному, уж поверьте мне, – буркнул один из них и вышел из пещеры. Я не собирался использовать против них магию, однако их настигли мои божества‑охранители. За какие‑то прошлые проступки местный князь приговорил охотников к наказанию: главный был убит, а остальным вырвали глаза. Помиловали лишь того, который за меня тогда заступился. С тех пор прошел еще год. Вся моя одежда истрепалась, а старая шуба, что дала мне тетя в уплату за поле, превратилась в лохмотья. Я хотел было сделать подушку из пустых мешков и тряпья, оставшегося от моей одежды, но подумал: «Если мне суждено сегодня умереть, то сейчас мудрым поступком будет медитация, а не бесполезное рукоделие». Я расстелил изорванную шубу и стянул ее края вместе, чтобы накрыть нижнюю часть тела. На спину я набросил куски мешковины. Когда и это покрывало стало рассыпаться, я подумал, что, должно быть, зашел в своем аскетизме слишком далеко. Я решил все‑таки соорудить себе одежду, но у меня не было ни иголки, ни нитки. Связав вместе три куска мешковины, которые могли прикрыть мне плечи, поясницу и ноги, я примотал их к телу обрывками джутовой веревки. Так я одевался днем. Ночью же я стелил на подушку обрывки шубы, пока от них еще хоть что‑то оставалось. Так я провел в медитации еще один год. Я слышал голоса многих людей. Однажды у входа в пещеру появились несколько охотников, несущих дичь. Увидев меня, они тоже завопили: — 90 —
|