|
Я орошаю водой нерушимого доверия И засеваю семена безупречно чистого умственного настроя. Моя песня грохочет раскатистым громом, И льется спонтанный дождь твоего благословения. На вола ума, свободного от сомнений, Я надеваю упряжь искусных средств и мудрости. Не поддаваясь запутанным мыслям, Я сосредоточенно гоню его вперед. Щелкая хлыстом усилия, разбиваю твердыню пяти ядов, Убираю камни бесполезных поступков, Выпалываю сорную траву притворства И пожинаю плоды честных действий – Чудесный урожай Освобождения. Не цепляясь за идею о цели, Я наполняю амбар плодами превосходных устных наставлений. Отличное зерно, обжаренное и смолотое Дакинями, – Вот духовная пища отшельника. Все это подсказал мне сон. Постижение смысла не вырастает из слов, Одними суждениями не обрести подлинных знаний. Поэтому всех йогинов, стремящихся к состоянию Будды, Я призываю усердно и настойчиво медитировать. Со строгостью, энергией и напором Вы радостно покорите недостижимые вершины. Пусть же не встречают помех Достойные искатели Просветления! Спев песню, я решил идти медитировать к белой скале Лошадиный Зуб. В тот же день моя тетя принесла три меры ячменной муки, потертую шубу, льняную одежду, немного вяленого мяса, масла и жира. – Это цена твоего поля, – сказала она. – Возьми все это и уходи туда, где я тебя никогда не увижу и не услышу. Люди толкуют, что после всех бедствий, которые ты принес, я зря снова с тобой связалась. Они скорее покончат с нами обоими, чем будут снова рисковать жизнью. Поэтому тебе, племянничек, лучше уйти куда‑нибудь подальше. Если ты останешься, скорее всего, они не станут меня убивать, но тебя прикончат без сожаления. Я прекрасно знал, что ничего подобного жители деревни не говорили. Я подумал: «Что случилось бы, если бы я не следовал Дхарме? Вообще‑то я не зарекался использовать магию против того, кто попытается отобрать мое поле. Вдобавок, для йогина обычная клятва – это сон, не обладающий собственной реальностью. Ничто не мешает мне мгновенно вызвать ураган, едва тетя выйдет отсюда. Однако я не стану совершать подобные вещи. Как же практиковать терпение, если будет не на кого злиться? Если бы сегодня мне предстояло умереть, что я делал бы с полем и всем остальным? Говорят, что терпение – это лучшее средство достичь Просветления. Таким образом эта женщина поддерживает мою медитацию. Благодаря дяде и тете я вступил на путь Освобождения. Благодарность моя так велика, что я буду еще сильнее желать им Просветления. Решено: я отдаю им не только поле, но и дом». — 86 —
|