Поющий о свободе. Жизнь великого йогина Миларепы

– Поразительно, но все это правда! – и глубоко вздохнул.

Его жена плакала, слушая меня.

Я видел, во что превратилась моя деревня, и понимал, что единственный способ помочь – это продолжать медитировать. Я лелеял это желание глубоко в сердце. Достигнув уединенного места, я постоянно практиковал и ни о чем не сожалел.

Так говорил Миларепа. На этом заканчивается шестая глава, повествующая о том, как Миларепа убеждается в тщетности сансары и решает посвятить себя медитации.

Глава седьмая

Отшельничество

Речунг спросил:

– Учитель, где и как ты практиковал аскетизм и медитацию?

И Миларепа продолжил:

– На следующий день сын наставника сказал мне:

– Прими в дар эти припасы и вспоминай о нас, пока будешь в отшельничестве.

Он дал мне мешок ячменя и немного вяленого мяса. Я удалился в удобную пещеру на холме за деревней и приступил к практике. Запасов оказалось недостаточно, но тем не менее их хватило на несколько месяцев непрерывной медитации. Когда все исчерпалось, мое тело настолько ослабло, что я почувствовал, что долго не протяну.

– Пойду попрошу мяса у пастухов и зерна у крестьян, – подумал я. – Тогда я смогу продолжить медитацию.

Я решил вначале просить милостыню у пастухов.

– Пожалуйста, подайте отшельнику немного еды! – произнес я громко у входа в ближайший шатер.

Неожиданно оказалось, что я попал в лагерь своей тети. Узнав меня, она пришла в ярость и спустила собак. Я еле от них отбился, метая камни и размахивая посохом. Тогда тетя выхватила одну из опор шатра и завопила:

– Нечестивый сын благородного отца! Позор для всей семьи! Демон‑разрушитель собственной деревни! Зачем ты пришел сюда?

Она принялась колотить меня палкой. Я отступил было назад, но, будучи слабым от голода, споткнулся о камень и упал в лужу. Я лежал без движения, но тетя продолжала меня проклинать.

Тогда я с трудом поднялся и, опершись о посох, спел ей такую песню:

Простираюсь у ног Сочувственного Марпы!

В обреченных землях Цаи Корон

Мы – мать и дети – были ненавистны своей родне,

И нас разбросали, как бобы раскидывают палкой.

Дядя и тетя, именно вы разлучили нас –

Помните об этом!

Пока я скитался по миру, прося подаяния,

Мать погибла от нищеты и печали,

А сестра ушла побираться, выпрашивая еду и одежду.

Я горячо люблю мать и сестру,

Но, вернувшись в тюрьму моей родины,

Я узнал, что дорогая мать мертва,

А бедная сестра скитается по миру.

Печаль и горечь сдавили мое сердце!