|
Я забыл формальную медитацию. Я так давно покоюсь в великой простоте, Что забыл, зачем притворяться и лицемерить. Я так долго смирял тело и речь, Что забыл напыщенных хвастунов. Я столько трудился, возводя в своем теле обитель для практики йогина, Что забыл монастыри внешнего мира. Я столько практиковал Дхарму «вне слов и букв», Что забыл, зачем играть словами. Ты учитель – так сам объясни этот текст. – Возможно, таков путь отшельника, – кивнул Геше. – Но ответь я на этот вызов учеными доводами, все твои рассуждения быстро зашли бы в тупик. Я надеялся, что ты благородный человек, потому простерся перед тобой! Покровители осудили Геше за эти слова и в один голос ему заявили: – Цагпхува, каким бы ученым ты ни был, людей, подобных тебе, на земле множество, а такой, как он, всего один. Ты не ровня Учителю, ты не стоишь даже его мизинца! Возглавляй этот праздник молча. Что есть сил накапливай богатство, раз тебе неведом даже аромат духовной мудрости. Несмотря на подступающий гнев, Геше не смог возразить, ведь все поддержали Миларепу. Ученый помрачнел и подумал: «Миларепа насмехается надо мной и поступает как невежественный безумец. Своей ложью и обманом он оскверняет Учение Будды. Видимо, он живет за счет даров, заполученных хитростью. Я столько всего знаю, я самый богатый и влиятельный человек в этих местах. И теперь в духовных вопросах ко мне прислушиваются не больше, чем к собаке. Я должен что‑то предпринять». И тогда он решил отравить Миларепу. Подмешав яд в кислое молоко, Геше посулил своей любовнице большой камень бирюзы и отправил ее с дарами в пещеру, где остановился Учитель. Мила сознавал, что его ближайшие ученики уже уверенно вступили на путь созревания и Освобождения. Он понимал и то, что его время умирать уже наступило, даже если он не примет яд. Но он также знал, что если женщина не получит бирюзу до того, как он выпьет яд, то не получит ее никогда. Поэтому он сказал ей: – Я не хочу сейчас кислого молока. Приходи позже. Гадая, не заподозрил ли Учитель неладное, испытывая опасения и стыд, женщина вернулась к Геше Цагпхуве. – Благодаря своей прозорливости, – пожаловалась она, – Миларепа почуял опасность и отказался от напитка. – Если бы у него действительно был дар ясновидения, он не просил бы тебя вернуться. Он велел бы тебе выпить напиток самой. Раз он этого не сделал, значит, он не обладает даром предвидения. Возьми эту бирюзу, теперь она твоя. Ступай к Миларепе и убедись, что он выпил яд, – с этими словами Геше протянул ей камень. — 115 —
|