...Признать обусловленность жизни означает принять свою судьбу эфемерного, но живого и чувствующего существа Задача полностью познать страдание полностью противоречит тому, чего я склонен желать. Но обусловленный, непостоянный мир не обязан удовлетворять мои желания. Он не может дать мне постоянное и надежное существование, которого я хочу. В этом мире, где все идет не так, как я хочу, вряд ли что-то улучшится. Я изо всех сил пытаюсь упорядочить свою жизнь в соответствии с моими желаниями и страхами, но от меня не зависит, практически, ничего из того, что произойдет в следующее мгновение. Цель внимательности состоит в том, чтобы полностью познать страдание. Это влечет за собой спокойное и чуткое внимание к любым воздействиям на организм, будь то песня жаворонка или крик ребенка, веселая мысль или приступ боли в пояснице. Вы следите не только за внешними раздражителями, но и за вашими внутренними реакциями на них. Вы не корите себя за то, что вы считаете своими недостатками, и не хвалите себя за то, что вы расцениваете как успех. Вы отмечаете, как вещи возникают и исчезают. Постепенно практика становится в меньшей степени сознательным упражнением в медитации, выполняемым в определенное время каждый день, а скорее – такой чуткостью, которая пронизывает ваше понимание в каждое мгновение жизни. ...Цель внимательности состоит в том, чтобы полностью познать страдание Внимательность может оказывать успокаивающее действие на беспокойную, нервную душу. Когда она становится более умиротворенной и сосредоточенной, тогда человек может четче разглядеть источники своих беспорядочных реакций на происходящее; заметить первые нотки раздражения, прежде чем ненависть и злость овладеют им; иронически воспринимать самодовольную внутреннюю болтовню своего эго; отмечать зарождение самоуничижительных мыслей, которые способны привести в уныние. И главное: я не единственный, кто страдает в этом мире. Вы тоже страдаете. Каждое живое существо страдает. Когда моя самость больше не прежняя всепоглощающая озабоченность, когда я вижу свое сознание как один поток среди бесчисленных других, когда я понимаю, что оно столь же зависимо и эфемерно, как и все сущее, тогда барьер, который отделяет «я» от «не-я», начинает рушиться. Представление о самости как закрытой клеточке мироздания не только не соответствует реальности, но и оказывает анестезирующий эффект. Оно притупляет мою чувствительность к страданию мира. Принятие страданий достигает кульминации во всеохватывающем сочувствии, способности чувствовать то, что переживает другой, когда страдает. Принятие страданий закладывает основу для несентиментального сострадания и любви. — 117 —
|