Йога - путь воина

Луна создает тонкую поэзию, тонкое притяжение. Вы хотели бы прикоснуться и почувствовать ее; вы хоте­ли бы полететь на луну. Но для науки не это является причиной. Для науки луна существует как вызов. Как эта луна смеет постоянно быть здесь, быть вызовом, и человек не может ее достичь! Он должен сделать это.

Вы можете быть привлечены луной по неверной причине. Ошибка не в луне, так же как нет никакой ошибки и в Патанджали. Но вы не должны быть при­влеченными по неправильной причине. Патанджали тру­ден — он самый трудный из всех — потому что он анализирует весь путь, и каждый фрагмент его кажется очень трудным, но трудность не должна притягивать — помните это. Вы можете войти через двери Патанджали, но вы должны влюбиться не в трудное, а в озарение — в свет, который Патанджали изливает на этот путь. Вы должны влюбиться в свет, не в трудность пути. Это бу­дет неверная причина.

Когда вы говорили о Гераклите, Христе и Дзен, это казалось детским садом по сравнению с

Патанджали.

И, пожалуйста, не сравнивайте. Сравнение также исходит из эго. В реальном существовании все существу­ет безо всякого сравнения. Дерево, которое достигает ста футов в высоту, и очень-очень маленький цветок равны, что касается существования. Но вы идете и говорите: «Это огромное дерево. А это что? Обычная трава». Вы привносите сравнение, а когда приходит сравнение, при­ходит уродливость. Вы разрушили прекрасное явление.

Это дерево было великим в своем «дереве», а трава была великой в своей «траве». Дерево, возможно, вырос­ло на сто футов в высоту. Его цветы, возможно, расцве­ли высоко в небе, а трава всего лишь прильнула к земле. Ее цветы будут очень-очень маленькими. Вы мо­жете даже не заметить, когда они расцветаю и увязают. Но когда эта трава цветет, феномен цветения тот же самый, празднование то же самое, и различие не велико. Помните, что в существовании нет сравнения; сравнение привносит ум. Он говорит: «Ты более прекрасен». Разве нельзя просто сказать: «Ты прекрасен»? Зачем привносить «более»?

Мулла Насреддин влюбился в одну женщину. Он поцеловал ее, и она позвонила ему чтобы спросить:

— Целовал ли ты первую женщину? Я первая женщина, которую ты поцеловал? Это твой первый по­целуй?

Насреддин сказал:

— Да, первый и самый сладкий.

Сравнение у вас в крови. Вы не можете оставаться с вещами, такими какие они есть. Женщина также про­сит о сравнении; иначе, зачем беспокоиться о том, пер­вый это поцелуй или второй? Каждый поцелуй свеж и девственен. Он не имеет отношения ни к каким другим поцелуям в прошлом или в будущем. Каждый поцелуй несет в себе все существование. Он существует в своем одиночестве. Он сам по себе является вершиной; это единица, не имеющая ничего общего с прошлым или с будущим. Зачем спрашивать первый ли он? И что хоро­шего в том, что он первый? И почему не второй, почему не третий?