Риндзай. Мастер иррационального

Когда больше нечего постигать — сигналы не поступают ни от мозга, ни от тела, и ты не можешь определить себя, — остается ли тогда лишь одно созерцание? Похоже, что не осталось даже созерцателя — лишь осознание того, что здесь никого нет.

Совершенно верно. Нет созерцателя, есть только со­зерцание. Существует сознание, но не личность. Лишь осознание, появляющееся из ниоткуда и исчезающее в никуда, и посреди ты видишь пламя.

Видели ли вы свечу? Куда исчезает пламя? Сам Буд­да Гаутама использовал этот образ, чтобы описать выс­ший опыт — свеча погасла. Нирвана — это погасшая свеча. Нет ничего кроме чистого осознания, не ограни­ченного рамками личности, — невероятная естьность, великая радость.

Но это не твоя радость, потому что тебя нет. Бла­женство и радость приходят в твое отсутствие. В то мгновение, когда ты исчезаешь, приходит чистое со­зерцание. Это и есть будда.

Но хватит о серьезном. Сардар Гурудаял Сингх, че­ловек великого терпения... Даже если я буду вести се­рьезные разговоры весь вечер, он все равно терпеливо дождется своего часа. Какое доверие! Вот почему он смеется, прежде чем будет произнесена шутка: он ве­рит — что бы ни произошло, все к лучшему.

• Моя жена, — говорит Пэдди, — вроде Ве­неры Милосской.
• Ну да? — недоверчиво говорит Симус, от­рываясь от кружки пива. — Ты хочешь сказать, что у нее такие же формы?
• Да нет, — отвечает Пэдди, — она пример­но того же возраста, что и статуя, и ей недо­стает некоторых частей.
• Ага! — говорит Симус. — Зато моя — как Мона Лиза.
• Ты хочешь сказать, — спрашивает Пэд­ди, — она итальянка и в ней есть что-то зага­дочное?
• Не совсем, — отвечает Симус, — она та­кая же плоская, как картина, и ее давно пора от­править в музей.

Малыш Эрни готовит себя к политической карьере. Отец решает взять его с собой в Ва­шингтон, на инаугурацию нового американского президента, Адольфа Задобарана.

Во время инаугурации Эрни замечает рядом с президентом священника.

• Папа, что тут делает священник, — спра­шивает мальчик, — молится за президента?
• Сынок, — отвечает отец, — я думаю, что он, посмотрев на президента, молится за все остальное человечество.

Ковальский решил зайти после работы в бар, чтобы пропустить рюмочку-другую. После оче­редного коктейля ему приспичило.

Ковальский подходит к бармену и спрашива­ет, где туалет.

• О, вы его легко найдете, — отвечает бармен, — вниз по лестнице, затем направо, а там — вторая дверь налево.
• Ага, — говорит Ковальский, пьяно ми­гая, — все понял.