|
Если чаепитие может стать медитацией, тогда все может стать медитацией: приготовление еды или стирка одежды, любой вид деятельности можно превратить в медитацию. Настоящий саньясин, настоящий искатель, преображает все свои действия в медитацию. Только когда медитация распространяется на всю вашу жизнь, и не только когда вы осознанны днем, но постепенно медитация начинает проникать и пронизывать ваше дыхание и во сне, когда она становится частью вас, как дыхание, как биение сердца, только тогда вы обретаете дисциплину, сокровенную дисциплину дзен. Мастер сказал: Когда ты приносишь мне утром чашку чая... «Ты наблюдал или нет? Ты спишь или бодрствуешь? Неужели ты не видишь, как я беру чашку чая? Когда ты готовишь мне еду... неужели ты не видишь, как я принимаю ее, с какой благодарностью я делаю это, как будто ты принес мне сокровище?» Когда ты кланяешься мне, я отвечаю тебе кивком головы. «Разве я хотя бы раз оставил твой поклон без внимания? Замечал ли ты когда-нибудь, чтобы я запаздывал с ответным кивком головы? Если ты наблюдал, то это и есть главное дело дисциплины дзен. Делай то же самое, поступай так же!» Как еще по твоему мнению можно учить дисциплине дзен? «Но ты не наблюдаешь, ты ничего не видишь. Ты все время суетишься, делаешь все кое-как, машинально. И ты все время попадаешь в ямы, постоянно попадаешь в одни и те же ямы». В бар для белых вошел негр в сопровождении троих приятелей. Он подошел к бармену и предложил ему поспорить с ним на 25 $ о том, что он сможет облизать свой глаз. Бармен подумал: «Ну до чего же глупый негр, никто не может облизать свой глаз» и поставил на кон 25 $. Негр вынул свой стеклянный глаз и облизал его, а потом предложил бармену поспорить еще на 25 $ о том, что он сможет укусить свой второй глаз. «А ведь этот негр и впрямь тупой! - подумал бармен. — Не может быть, чтобы он пришел сюда с двумя стеклянными глазами», и бармен принял вызов. Негр вынул из кармана свою вставную челюсть и укусил ею свой второй глаз. Бармен покраснел от гнева.
Бармен подумал немного и согласился:
Негр пустил струю по всему бару: по полу, по стульям, по шторам. А бармен стал хохотать как помешанный. — 80 —
|