|
194 Любопытно, что тендерная функция данного персонажа за счет сделанных Малышевым-Монро изменений оказалась смещенной к женскому, точнее «материнскому» полюсу (интересен также момент идентификации с «квиерской» ролью Горбачева). Это впечатление еще больше усиливалось за счет того, что в силу наложения портрета Горбачева на уже имеющееся на листе изображение в его животе оказалось изображение более мелкой человеческой фигуры (эмбриона). В этой ситуации, в силу переносов на «материнский», связанный с идентификацией с Горбачевым, образ ведущего, розовая туалетная бумага могла ассоциироваться с регрессивными переживаниями, способствуя активации групповой коммуникации на более глубоком уровне, связанном с проявлением онтогенетически ранних воспоминаний. Процесс раздачи «ваучеров» при этом мог ассоциироваться с «кормлением». В то же время он напоминал ритуальную трапезу с вкушением крови и плоти жертвы, каковой в данном случае выступал Горбачев и идентифицирующий себя с ним ведущий. Таким образом, ведущий фактически «замкнул» на себе деструктивные тенденции группы, проявишиеся на предыдущем этапе работы, смягчив их в значительной мере как для членов группы, так и для самого себя (за счет наличия драматической дистанции и феномена «двойного цитирования»). Розовый цвет бумаги весьма символичен и вызывает множество разных ассоциаций. Он, в частности, может символизировать смесь молока и крови. Очень интересен момент «подключения» группы благодаря действиям ведущего, к социально-политическому дискурсу и активизация коммуникации на уровне текущего культурного опыта ее членов. Это способствовало тому, что коммуникация приобрела многоуровневый характер, и создавало эффект «двойной фокусировки» и совмещения различных аспектов опыта участников сессии. Несомненно, что действия ведущего на завершающем этапе сессии служили усилению ориентации членов группы на общегрупповые процессы и помогали им преодолеть характерную для них преимущественно внутриличностную и межличностную ориентацию, а также защитные тенденции, проявлением которых было использование ими конвенциональных образов и работа в пределах личных территорий. Большой интерес представляют действия ведущего во второй день. Вырезание им портрета Горбачева из общей работы и его «выведение» не только за пределы самой работы, но и за пределы арт-терапевтического кабинета можно рассматривать как продолжение начатого в предыдущий день процесса, связанного с ритуалом «принесения жертвы» и символического «причастия». В данном случае исполняемый ведущим перформанс, сопровождающийся игрой на флейте и поджиганием туалетной бумаги, можно рассматривать как еще один ритуал, но связанный уже с «очищением козла» и его «отпусканием в пустыню». — 195 —
|