|
Этим видениям предстояло возвращаться снова и снова. Годом позже У. Г. объяснял этот феномен. У. Г.: Для того чтобы происходило нечто такого рода, не нужны никакие методы очищения, не нужна никакая садхана или какая бы то ни было подготовка. Сознание настолько чисто, что все ваши действия, направленные на его очищение, лишь вносят в него загрязнение. Сознание должно очищаться: оно должно очищаться от всякого следа святости, от всякого следа нечестивости, от всего. Когда однажды границы нарушаются – не какими бы то ни было твоими усилиями, не по твоей воле, – шлюзы открываются и все выходит наружу. В этом процессе очищения у тебя бывают все эти видения. Это не видение снаружи или внутри тебя; внезапно ты сам, все сознание, принимает форму Будды, Иисуса, Махавиры, Мохаммеда, Сократа – только тех людей, которые вошли в это состояние; не великих людей, не вождей человечества – это очень странно, – но только тех, с кем это случалось. Один из них был цветным (не совсем), и в то время я мог рассказывать людям, как он выглядел. Потом какая‑то женщина с грудями, струящимися волосами, обнаженная женщина. Мне рассказывали, что здесь, в Индии, были две святые – Аккамахадеви и Лаллешвари; они были женщинами, обнаженными женщинами. Внезапно у тебя есть эти две груди, струящиеся волосы… даже органы превращаются в женские. Но там все еще есть граница – ты и та форма, которую приняло сознание, скажем, форма Будды или Иисуса Христа или бог знает кого… та же самая ситуация: «Как я знаю, что нахожусь в этом состоянии?» Но так граница не может оставаться долго, она исчезает, и тогда приходит кое‑что еще. Сотни людей… вероятно, что‑то случалось со многими сотнями человек. Это часть истории… множество риши, некоторые западные люди, монахи, множество женщин, и порой нечто очень странное. Все, что эти люди пережили до тебя, – часть твоего сознания. Я использую выражение «святые выходят маршем». В христианстве есть гимн «Когда святые входят маршем». Здесь, в этом состоянии, они покидают твое сознание, поскольку больше не могут там оставаться, поскольку там все это – загрязнение. Можно сказать, что именно из‑за воздействия на человеческое сознание «взрывов» всех этих святых, мудрецов и спасителей человечества в тебе есть эта неудовлетворенность, что все, что там есть, все время как бы пытается вырваться наружу. Возможно, это так; я ничего не могу об этом сказать. Можно сказать, что они там есть потому, что они толкают тебя к этой точке, и как только их цель достигается, они закончили свою работу и уходят, – это моя единственная гипотеза. Но это изгнание всего хорошего и плохого, святого и нечестивого, священного и профанного должно случаться; иначе твое сознание все еще загрязнено, все еще не чисто. — 196 —
|