|
То, как это исходит из меня, без препятствий со стороны какой бы то ни было силы или любого вмешательства, вы пытаетесь понять, разделяя это на части, чтобы прояснить вещи для самих себя. Эта ясность мысли и есть то, что удерживает его (это состояние бытия в вас) запертым внутри. Вы все еще усиливаете это и удерживаете его все дольше и дольше. Если вы способны освободиться от всего этого, оно появится. Точно так же как это течет во мне, этот поток начнет течь и из вас. Хислоп: То, что вы говорите, очень важно понимать. Поэтому если я не понимаю то, что вы говорите сейчас, я буду продолжать делать то же самое. И вы утверждаете, что если я не понимаю этого в данный момент, то диктофон не даст мне этого позднее. У. Г.: Все человечество в беде. Вы – спаситель человечества. Но вы не хотите ничего из этого. То, чего вы хотите, это полностью, абсолютно другое. Это нечто слишком опасное. Оно все уничтожит. Если это то, чего вы хотите, ладно, выберем это, вы и я вместе, и пойдем до конца, куда бы это вас ни вело. Я не знаю, куда это вас поведет. Это будет нечто совершенно другое. Возможно, это не то, чего вы хотите, но это введет вас в какое‑то состояние бытия, в котором вы предложите что‑то новое. Когда вы это откроете, оно будет вашим. Оно обязательно должно в вас быть. Именно до этого этапа Дж. Кришнамурти – тоже часть вас. Но когда уходит все прошлое, когда остались позади все четырнадцать миллионов лет, Дж. Кришнамурти тоже уходит. Вы слушали его так много лет. Он помогал вам. Возможно, действительно помогал. Я не сентиментален, когда говорю, что он, возможно, повлиял на мою жизнь во время моего путешествия. Он поставил меня на верный путь. Он указывал, что путь, по которому идете вы, – неверный. Возможно, я там остановился; вот и все. Я не спрашивал его, каков следующий шаг. Я не просил его ставить меня на верный путь. Мне неинтересно спрашивать: «Почему я стою на неверном пути? Ведь это, кажется, путь, по которому прошли все другие». Он также говорил мне: «Тебе никто не может помочь. Я не могу тебе это дать, для меня невозможно дать это тебе». Поэтому, если он не может это дать и я не могу это получить, если все мое знание, весь пережитый мной опыт не поможет, тогда что? Что же это? Вопрос остается во всей своей остроте. Он жжет и жжет, и ты сдаешься. Это не значит, что ты бросаешься в другую крайность. Речь вообще не идет о том, чтобы куда‑то возвращаться. Ты не можешь возвращаться. Понимаете, я должен остановиться здесь. Вперед пути нет; вперед идти некуда. — 192 —
|