|
Мне казалось, что таким путем мы можем научить и письму; и эта мысль чрезвычайно меня заняла. Меня поразила ее простота: как это я прежде не подумала о методе, который прямо подсказывало наблюдение над девочкой, не умевшей шить. Вспомнив, что я уже учила детей ощупывать контуры плоских геометрических вкладок, я решила теперь учить их ощупывать пальцами контуры букв алфавита. Я заказала превосходный набор скорописных букв; малые буквы имели в высоту 8 см, большие были соответственно выше. Буквы были вырезаны из дерева толщиною в полсантиметра и выкрашены лаковой краской (согласные — голубой, а гласные — красной). Нижняя сторона букв была обита желтой медью. Кроме этого единственного экземпляра деревянного алфавита, мы завели множество карточек из бристольского картона, на которых буквы были изображены тем же цветом и в тех же размерах, что и деревянные. Эти нарисованные буквы мы группировали по контрастам и аналогиям формы. Соответственно каждой букве алфавита у нас имелись картинки, изображавшие какой-либо предмет, название которого начиналось этой буквой. Рядом помещалась такая же печатная, но очень маленькая буква. Картинки закрепляли в памяти звук соответствующей буквы, а печатные буковки в соединении с рукописными облегчали впоследствии переход к чтению книг. Картинки эти, конечно, не новая мысль, но они дополняют систему, прежде не существовавшую. Такая азбука стоит очень дорого — при ручной работе до 250 франков. В моем эксперименте всего любопытнее следующее: показав детям, как накладывать подвижные буквы на буквы, изображенные на картоне, я заставляла их повторно ощупывать буквы в направлении скорописи. Эти упражнения я разнообразила на множество ладов, и дети, таким образом, без письма изучали движения, необходимые для воспроизведения формы графического знака. Меня осенила мысль, до этой минуты не приходившая мне в голову — именно, что когда мы пишем, то выполняем два различных рода движения: кроме движения, воспроизводящего форму, мы еще действуем орудием письма. И в самом деле, отсталые дети, научась обводить формы всех букв, все еще не умели держать карандаш. Чтобы держать в руках и уверенно водить палочкой, необходимо приобрести специальный мускульный механизм, независимый от движения письма; он работает одновременно с движениями, необходимыми для обрисовки различных букв. Следовательно, это особый механизм, который должен существовать одновременно с моторной памятью отдельных графических знаков. Побуждая отсталых детей к характерным для письма движениям, заставляя их ощупывать буквы руками, я механически упражняла психомоторные пути и закрепляла мускульное воспоминание о каждой букве. Мне оставалось еще подготовить мускульный механизм, необходимый для держания и управления орудием письма, и для этого я присоединила два новых упражнения к уже описанному упражнению: ребенок ощупывает буквы уже не одним указательным пальцем правой руки, но двумя — указательным и средним пальцами и обводит буквы деревянной палочкой, которую держит, как перо при письме. — 65 —
|