Дом ребенка

Сколько пропадает в мире времени и интеллектуальных сил благодаря тому, что ложное кажется великим, а истинное малым.

Все это я привожу в доказательство необходимости воспитывать подрастающее поколение более рациональными методами — ведь от этого поколения мир ожидает прогресса. Мы уже научились пользоваться средою; полагаю, что настало время, и назрела необходимость утилизировать силы человека при помощи научного воспитания.

Возвращаясь к сегенову методу обучения письму, мы видим, что он иллюстрирует другую истину: что в обучении мы идем извилистым путем, инстинктивно усложняя дело, так как ценим только то, что сложно. Мы видели, что Сеген преподает геометрию, чтобы научить письму. Он утомляет ум ребенка геометрическими абстракциями, чтобы вызвать простое усилие, требуемое для изображения печатного D. А не придется ли ребенку делать усилия, чтобы забыть печатные буквы и заучить писанные? Не лучше ли просто начать с рукописного шрифта?

А ведь мы до сих пор полагаем, будто для того, чтобы научиться писать, ребенок должен сначала выводить палочки. Это убеждение пустило глубокие корни. Находят естественным начинать с прямой линии и острых углов писание букв алфавита, которые все закруглены. И мы еще искренно удивляемся тому, как трудно устранить у начинающих угловатость закругленной буквы О! А сколько усилий потрачено нами, чтобы заставить ребенка заполнить целые страницы палочками и острыми углами!

Кому мы обязаны замечательным открытием, будто первый значок, который следует изображать, должен быть прямой линией? И почему мы так упорно подготовляемся к кривым при помощи углов?

Отрешимся на мгновение от этого предрассудка и поведем дело проще. Попробуем избавить молодые поколения от всяких усилий при изучении письма.

Необходимо ли начинать письмо с палочек? Одной минуты логического размышления достатачно, чтобы ответить: нет! Ребенок делает слишком много усилий, чтобы писать палочки. Первые шаги должны быть самыми легкими, а движение пера вверх и вниз по прямой линии есть самое трудное из всех его движений. Только профессиональный калиграф мог бы исписать страницу, не нарушив правильности палочек; лицо же пишущее посредственно, даст только сносное письмо. И в самом деле, прямая линия — единственная в своем роде: она выражает кратчайшее расстояние между двумя точками; а между тем всякое отклонение от этого направления дает линию непрямую, и эти бесчисленные отклонения много легче единственной черты, знаменующей совершенство. Если мы попросим нескольких лиц провести прямую линию на черной доске, то каждый проведет длинную линию — один начнет ее вести с одной стороны, другой с другой, но почти всем удастся провести прямую. Но если мы затем потребуем, чтобы линия была проведена в определенном направлении и начиналась с определенной точки, то правильность прямой окажется весьма сомнительной.