Великий йог Тибета Миларепа

На моих пастбищах, где паслись мои овцы, козы и коровы,

Среди живописной природы Гунгтханга,

Обитают сейчас злые духи.

И это свидетельство иллюзорности бытия

Побуждает меня предаться медитации.

Мой дом, Четыре Колонны и Восемь Столбов, изрядно отстроенный,

Стал похож на челюсть льва.

Четырехугольная башня с восемью шпицами, увенчанными крышей,

Сейчас похожа на ослиные уши.

И это также есть свидетельство иллюзорности бытия,

Побуждающее меня предаться медитации.

Мое плодородное поле «Треугольник Вормы»

Заросло бурьяном и травой.

Мои двоюродные братья, мои родственники,

Готовы сейчас как враги подняться против меня.

И даже это свидетельствует об иллюзорности бытия

И побуждает меня предаваться медитации.

Мой благородный отец Мила-Шаргьял[180]

Ушел из этого мира, не оставив следа.

Моя любимая и любящая мать Ньянг-Ца-Каргьен

Превратилась в груду побелевших костей.

И это также есть свидетельство иллюзорности бытия,

Побуждающее меня предаться медитации.

Мой домашний духовник и учитель Кунчог-Лхабум

Сейчас прислуживает кому-то.

Мои священные книги, сокровищница Закона,

Служили гнездами для крыс и птиц.

И даже это есть свидетельство иллюзорности бытия,

Побуждающее меня предаться медитации.

Мой родственник и сосед, дядя Юнг-гьял,

Сейчас на стороне моих врагов.

Моя единственная сестра Пета-Ген-Кьит

Ушла побираться, и никто не знает, где она.

И это также есть свидетельство иллюзорности бытия,

Побуждающее меня предаться медитации.

О Милосердный, Ты неизменный,

Благослови меня на жизнь в отшельничестве».

Когда я закончил петь эту печальную песню, мой хозяин со вздохом промолвил: «Ты полностью прав». А его жена не могла сдержать слез. При виде моего развалившегося дома я был настолько потрясен, что сразу принял решение стать отшельником и в глубине сердца продолжал повторять об этом снова и снова. И поэтому у меня нет оснований жалеть о том, что я медитировал и жил религиозной жизнью и не тратил время на приобретение материальных благ».

Это пятое приносящее заслугу деяние, совершенное Миларепой в то время, когда он был подвигнут описанными здесь печальными событиями к беззаветному служению религии.

ГЛАВА X. ЖИЗНЬ В ОТШЕЛЬНИЧЕСТВЕ

О медитации Джецюна во время его отшельнической жизни в горах; о событиях, случившихся в это время; о психофизических результатах медитации; песни Джецюна, отражающие каждое событие.

Речунг тогда спросил Джецюна, в каких местах он медитировал, предавался покаянию и служил Вере.

Джецюн в ответ продолжал: «Утром сын моего учителя вручил мне мешок с мукой, сливочное масло, сыр и что-то еще из продуктов и произнес на прощанье: «Пусть это будет служить тебе пропитанием, а ты молись о нас».