Джняна-йога

По поводу таких заблуждений мы и читаем в Упанишаде, что не следует беспокоить ум пустыми аргументами. Религия есть вопрос фактов, а не болтовни. Мы должны анализировать нашу собственную душу и найти то, что в ней есть, должны понять и воочию убедиться в том, что нами понято. Это, и только это, и есть религия. Сколько бы мы ни вели разговоров, они не сделают нас религиозными. Вопрос, – есть ли Бог, или Его нет, никогда не может быть разрешен путем аргументации, потому что аргументы можно приводить в подтверждение как того, так и другого. Вы видели, что вопрос, существует ли мир, или не существует, не разрешен до сих пор, и что споры между идеалистами и реалистами будут продолжаться бесконечно, хотя мы знаем, как факт, что мир существует и что все наши споры не более, как обмен не имеющими смысла словами; совершенно то же и с этим жизненным вопросом о душе и Боге. Мы должны обратиться к фактам. Как в науке, так и в религии, в известных вещах необходимо убедиться опытом; известные факты должны быть восприняты, и только на таком основании могут строиться религиозные ; мнения. Чрезмерное требование, что вы должны верить всем догматам данной религии, – конечно, абсурд и унизительно для человеческого ума. Человек, требующий, чтобы вы чему-нибудь слепо верили, унижает себя, а если вы подчинитесь такому требованию, то унижает также и вас. Единственное право, вследствие которого великие мудрецы мира предлагают свои истины, заключается в том, что они исследовали свой собственный ум, открыли истины, о которых говорят, и могут доказать, что если мы сделаем то же, что сделали они, то также непосредственно воспримем те же истины. Только тогда мы будем верить, но не раньше. В этом все основание религии. Но вы должны всегда помнить, что в действительности 99,9% из тех, кто рассуждает о религии, никогда не анализировали своего ума и никогда не старались убедиться в действительных фактах. Их аргументы против религии имеют, поэтому, не больше значения, чем заявления слепого, который кричит: "Нет никакого солнца! Сумасшедшие только верят, что оно светит!" Совершенно такое значение имеют для нас и доводы тех, кто никогда не пытался анализировать свой ум, но старается низвергнуть религию.

Мы должны настойчиво стремиться к познанию истины опытом. Все наши волнения и споры по поводу религии прекратятся только тогда, когда мы поймем, что ее нельзя найти ни в книгах, ни в храмах, ни чувствами. Ее можно найти непосредственным восприятием, и только тот человек имеет религию, который непосредственно воспринимал Бога и душу. Что касается всех остальных, не имевших такого восприятия, то, будь они самые высокие духовные лица, проповедующие на площади, или самые низменные и невежественные материалисты, между ними, в религиозном отношении, нет никакой разницы. Надо сознаться, что мы все атеисты. Простое умственное развитие не делает и не может сделать человека религиозным, будь то христианин, магометанин, или последователь какой бы то ни было религии. Вспомните Нагорную проповедь. Всякий человек, который исполнил бы ее, сделался бы тотчас совершенным, стал бы Богом. А еще говорят, что христиан много миллионов. Неужели вы думаете, что все они действительно христиане? Те, кто носит это имя, быть может, когда-нибудь в будущем попробуют исполнять эту проповедь, но в настоящее время из двадцати миллионов так называемых христиан не найдется и одного, который бы делал это. То же и в Индии. Говорят, что там триста миллионов ведантистов. Если бы из тысячи их один действительно осуществил религию, этот мир в пять минут стал бы совсем другим. Все мы, на самом деле, атеисты, хотя и нападаем на тех, кто признается в этом. Все мы ходим в потемках; для нас религия не имеет никакого значения; мы признаем ее умом, но служит она только предметом пустых разговоров. Один говорит о ней очень хорошо, другой плохо; и в этом, и только в этом, и состоит наша религия. "Но искусство соединять слова, риторические способности и уменье объяснять различным образом тексты священных писаний только развлечение для образованных людей, но совсем не религия". Религия начинается только тогда, когда в нашей собственной душе зарождается действительное ее осуществление. Тогда в первый раз займется для нас заря религии, только тогда мы станем религиозными, и только тогда можем начать быть истинно нравственными. Теперь мы не более нравственны, чем лошади. Мы сдерживаемся только кнутом общества. Если бы сегодня общество сказало: "Воровство больше не наказывается", мы тотчас набросились бы на чужую собственность. Нас делает нравственными только страх полиции. Общественное мнение также в огромной степени определяет нашу так называемую нравственность. Не подлежит сомнению, что мы разве немногим лучше животных. В глубине нашего сердца мы признаем, что это верно; так не будем же лицемерами. Сознаемся, что мы не религиозны и не имеем права смотреть свысока на других. Все мы братья, и все сделаемся нравственными, когда осуществим религию.