В поисках утраченных смыслов. Духовные начала цивилизации

Вначале формирования программы "Буран" я не имел прямого отношения к этим работам, был отда­ленно знаком с И. Волком, но многое знал о том, что необходимо делать, из бесед с Олегом, из его пере­живаний о слабой поддержке их со стороны науки ЛИИ. И когда начальник ЛИИ В. В. Уткин с его огром­ной инженерной интуицией, чувствуя, что настоящая подготовка летчиков к испытаниям "Бурана" есть се­рьезный научно-исследовательский процесс, требую­щий основательной постановки поисковых и опере­жающих исследований, предложил мне с моим секто­ром, несмотря на наличие в институте четырех под­разделений профиля "Летчик - самолет", заняться на­учным сопровождением подготовки отряда к испыта­ниям "Бурана", я согласился, хотя всю жизнь работал в беспилотном 7-м отделении и считался специалис­том по автоматическому управлению. Так, благодаря Олегу, спустя два года после защиты докторской дис­сертации, я круто изменил научную направленность своей работы, а главное — стиль и характер своей жизни, погрузившись в омут буранной жизни, где теснейшим образом переплетались техника и полити­ка, окрыленность и ползучесть, самоотверженность и корысть, профессионализм и невежество. Но об этом разговор особый. Могу лишь сказать, что в той много­летней битве за "Буран", потрясавшей ведомства и предприятия, нам с И. Волком после 1980 года очень не хватало Олега не только с его высоким профессио­нализмом, но и уникальными нравственными и интел­лектуальными качествами, принципиальностью и твердостью.

При всей любви и уважении к замечательным лет­чикам отряда А. В. Щукину, А. С. Левченко, Р. А-А. Станкявичусу, представлявших собой "старую" буранную гвардию и пользующихся заслуженным признанием и авторитетом, отношение к Олегу со стороны огромного числа участников работы было особое, преисполнен­ное теплоты, любви и восхищения, ибо его появление в коллективе утверждало дух сотрудничества, товари­щества, заставляло каждого быть чище и добрее. Мы с И. Волком приложили немало усилий, чтобы Олег не уезжал в ту роковую командировку 1980 года, аргу­ментируя важностью и значимостью буранных работ, но Олег был тверд в своем решении, хотя, по-видимо­му, чувствовал, чем это обернется. Зов гипертрофиро­ванного чувства долга взял верх.

Маленький пример, характеризующий Оле­га и ситуацию того времени. Мы с большим трудом собирали летающие лаборатории для отработки разработанного нами метода терми­нального управления бездвигательными предпосадоч­ным маневром и посадкой, пришедшегося по душе летчикам и ставшего основой их специальной летной подготовки. Каждая программа была на вес золота и полеты распределялись между летчиками поровну. Так вот, летом 1980 года Олег отказался от своей доли, сказав, что наверстает свое по возвращении ("пусть ребята слетают, им нужнее"). В этом — весь Олег. Таким остается он в наших сердцах.