|
С другой стороны, собственность укреплялась, во-первых, тем обстоятельством, что народ “перенеся власть и величество на императора”, уже не мог принимать новые аграрные законы, и распоряжение землей стало прерогативой императора, во-вторых, тем, что изданные им законы о публичном и частном насилии… предусматривали суровые наказания за захват чужих домов и имений, а созданные Августом полицейские части и упорядочение суда могли обеспечить гораздо более эффективное соблюдение этих законов, чем то было возможно при прежнем режиме. И не случайно, как считают современные историки римского права, именно с начала Империи появляется новый термин права собственности на землю – dominium… Таким образом, право собственника на землю юридически приравнивалось к праву господина – dominus – на раба” (“История Европы. Том 1-й. Древняя Европа”. М., “Наука”, 1988 г., стр. 542 - 543). Как видим, централизация или, можно сказать, узурпация власти в данном случае служила делу укрепления гражданских основ общества, его единства. Это еще раз подчеркивает одну любопытную особенность демократии, как основы организации общества: дело не в форме правления, но в форме управления. Это означает, что соблюдение “принципа четырех К” не зависит от формы правления, но является формой управления. Если этот принцип выполняется, то становится возможным выполнение шести конституционных принципов демократии, а форма правления при этом может быть любой. Здесь следует отметить еще одну психологическую особенность наступившего момента, связанную с постепенным изменением отношения к рабам. “Муниципальные землевладельцы Италии были довольны как наступившим миром, так и укреплением своих владельческих прав на землю и рабов. В отношении последних Август положил начало новой, отличной от прежних времен политике, затем продолженной и развитой его преемниками. Предшествующие события показали, что одной только власти pater familias уже недостаточно для удержания рабов в повиновении и что господствовавший в предыдущие века принцип невмешательства во внутрифамильные отношения изжил себя и грозил многими опасностями господствующему классу. В его интересах было и устрашение рабов, и некоторое ограничение злоупотреблений господами своей властью, дабы не доводить раба до полного отчаяния… Вместе с тем, судя по сочинениям современника Августа юриста Лабеона, Август привлекал к ответственности “превысивших меру” в допросах рабов под пыткой и в специальном эдикте оговорил, что пытать рабов можно лишь в крайних случаях. Он же писал, что нельзя считать беглыми тех рабов, которые, терпя слишком жестокое обращение, приходят просить, чтобы их продали более человечным хозяевам, так как они делают это с дозволения государства. Сам Август, как пишет Светоний, подавая пример, милостиво относился к своим рабам… — 61 —
|