|
Безусловно, в чем-то я был пристрастен при отборе сведений, но, мне кажется, все-таки здесь удалось показать те психологические тенденции, которые, появившись в V в. до н. э., постепенно усиливались, накапливались, рождали новые – однонаправленные. Поэтому сейчас, когда мы подошли вплотную к тому времени, когда состоялось пришествие Христа, нам необходимо лишь зафиксировать совокупность психологических факторов, которые и определяли психологию общества конца I в. до н. э. “Много споров, особенно среди западных историков, привыкших мыслить юридическими категориями, всегда вызывал вопрос о, так сказать, конституционных основах власти Октавиана. Известно, что в 27 г. до н. э., устроив дела на Востоке и возвратившись в Рим, Октавиан, соответственно подготовив почву, удалив из сената оппозиционные элементы и оставив в сенате 600 человек вместо 1000, явился в сенат и заявил, что, поскольку гражданские войны окончены, он слагает с себя чрезвычайные полномочия триумвира и возвращает власть сенату и народу. Естественно, присутствовавшие на заседании умоляли Октавиана не покидать Рим в трудных обстоятельствах и продолжать им руководить. Отчасти тогда, а отчасти с течением времени ему были даны звания и привилегии, оформлявшие его статус. Как в свое время Цезарь, он включал в свое имя титул императора, что подчеркивало его непосредственную связь с войском. В течение ряда лет (9 раз подряд, а затем еще 7 раз) он был консулом. Ежегодно он облекался трибунской властью, которая не только давала ему право налагать вето на распоряжения магистратов, но и определяла его положение как главы и вождя плебса, осуществив его желание усилить власть народных трибунов, символизировавших власть и величие плебса. Соответственно, видимо, уже в это время был сформулирован тезис, согласно которому римский народ “перенес свою власть и величие” на императора. А из этого следовало, что нарушение верности ему есть столь же тяжелое преступление, каким было “оскорбление величества римского народа”, т.е. измена родине. Как носитель трибунской власти и прерогатив римского народа, он становился и высшей судебной и апелляционной инстанцией: ни один римский гражданин не мог быть репрессирован без его санкции. Дарованный ему сенатом титул Августа, так же как слово “авгур”, означало его особую близость к божеству… Когда в 12 г. до н. э. умер бывший триумвир Лепид, к Августу перешла должность великого понтифика, а с нею и верховный контроль над культом. Во 2 г. до н. э. от имени сената и народа Август был назван “отцом отечества”. В условиях Рима, когда pater familias (фамилию часто сравнивали с маленькой республикой, а республику, в свою очередь, с огромной фамилией) обладал абсолютной властью над всеми сочленами фамилии, это звание было не пустой почестью” (“История Европы. Том 1-й. Древняя Европа”. М., “Наука”, 1988 г., стр. 539 - 540). — 58 —
|