Tertium Organum: ключ к загадкам мира

Ясно, что мир не существует в перспективе, од­нако мы его иначе видеть не можем. Мы видим только в перспективе, то есть при восприятии иска­жаем мир нашим глазом.

И мы знаем, что искажаем его. Знаем, что он не таков, каким мы его видим. И мысленно мы непре­рывно поправляем то, что видит глаз. подставляем реальное содержание под те символы вещей, кото­рые показывает нам наше зрение.

Наше зрение — сложная способность. Оно состо­ит из зрительных ощущений плюс память осяза­тельных ощущений. Ребенок старается ощупать все, что видит, — нос своей няньки, луну, «зайчи­ка» на стене. Только постепенно он научается од­ним зрением различать близкое и далекое. Но мы знаем, что и в зрелом возрасте мы очень легко под­вергаемся оптическим иллюзиям.

Отдаленные предметы мы видим плоскими, то есть еще более неправильно, потому что рельеф — это все-таки символ, указывающий на какое-то свойство предметов. Человек на большом расстоя­нии рисуется нам силуэтом. Это происходит пото­му, что на большом расстоянии мы никогда ничего не осязаем и глаз не был приучен замечать разли­чия поверхностей, на близком расстоянии ощущае­мые кончиками пальцев.

Мы никогда не можем, хотя бы на очень неболь­шом пространстве, увидать часть внешнего мира так, как она есть, то есть так, как мы ее знаем. Мы никогда не можем увидать письменный стол или шкаф сразу, со всех сторон и внутри. Наш глаз известным образом искажает внешний мир для того, чтобы мы, поглядев кругом, могли опре­делить положение предметов относительно себя. Но посмотреть на мир не со своей точки мы никогда не можем. И никогда не можем увидать его пра­вильно, не искаженным нашим зрением.

Рельеф и перспектива — это искажение предме­та нашим глазом. Это оптическая иллюзия, обман зрения. Куб в перспективе — это условный знак трехмерного куба. И все, что мы видим, это только условное изображение того условно-реального трех­мерного мира, который изучает наша геометрия, а не самый этот мир. На основании того, что мы ви­дим, мы должны догадываться, что это в действи­тельности есть. Мы знаем, что то, что мы видим, — неправильно, и представляем себе, то есть мыслим мир не таким, каким видим. Но если бы у нас не было сомнения в правильности нашего зрения, если бы мы думали, что мир такой и есть, каким мы его видим, то, очевидно, мы представляли бы себе его и мыслили совсем иначе. Мир был бы для нас иным.

Способность делать поправки к тому, что видит глаз, непременно требует обладания понятиями, так как поправки производятся путем рассужде­ния, невозможного без понятий.