|
В нашем городе не было церкви, но периодически приезжала группа православных священников, которые в гарнизонном доме офицеров[8] совершали все церковные обряды, проводили церковные службы и прочее. В середине 92 года они приехали вновь, и я пришел пораньше, что бы поговорить с ними и получить от них так нужную мне поддержку. Их было семь человек. Двое мужчин старше 30 лет, двое старше 20 лет, один около 50 лет, одна монашка, возраст которой было трудно определить, но, по-видимому, более 50-ти, и одна очень молодая послушница. Она бойко торговала иконами, книгами, свечами и прочими вещами, которые обычно продаются в церквях. Монашка, распоряжалась людским потоком, направляя и расставляя всех в нужных местах. Одновременно она знакомила посетителей с расписанием намеченного мероприятия: когда будет крещение, когда причащение, когда и кто будет исповедовать, в котором часу начнется служба[9]. До начала службы было время, и я стал высматривать того, кто мог бы мне помочь. Периодически все священнослужители проходили среди собравшегося народа. Мой выбор пал на двоих, их я избрал в качестве основных претендентов для беседы, это старик, который исповедовал в дальнем углу зала, и старший из них по званию, условно назовем его отец Савва. Отца Савву трудно было остановить, он стремительно проходил мимо, занятый подготовкой к службе. Он был выше среднего роста, крепкого телосложения. Лицо выказывало уверенность, понимание своего положения, удовлетворение и легкое пренебрежение к происходящему. Я не осмелился подойти к отцу Савве и решил, что сделаю это по окончании службы. Старик освободился на некоторое время от осаждавших его набожных женщин, и я подошел к нему. Доброта была видна в нем, но доброта угнетенного и уставшего от жизни человека. Он без видимого интереса откликнулся на мою просьбу дать совет, отвел меня в другое место зала и выслушал. Я рассказал о своих поисках и находках очень кратко, обмолвился об учителе, которого слышу. Реакция была мгновенная. Не теряя время на расспросы и выяснение моих глубинных чувств, старик с отрешенным видом стал рассказывать о кознях дьявола, о величии Христианской веры, о значении крестного знамени, о необходимости крещения. Обороты речи были знакомы и кроме отторжения никаких эмоций не вызывали. Все, что он рассказывал, я знал и без него, мне нужно было гораздо большее, чем то, что он мог дать. Я извинился, поблагодарил за помощь, и он удовлетворенный направился к ожидавшим исповеди женщинам. Первая попытка оказалась неудачной. Но я не расстраивался и не осуждал его, я понимал, что у каждого человека есть свой предел. — 10 —
|