Шаманы, целители, знахари

Крилернек сказал нам, что у Зоркака были сложности с возвращением, так как когда кто-то покидает иглу и затем возвращается, это очень трудно для него, поскольку он не может найти иглу. Но постепенно его голос ста­новился громче, пока не стал перекрывать пение присутствовавших. Вновь его барабан заставил затрястись иглу, и шелестящая шкура тюленя про­неслась по воздуху. Я попытался поймать ее, но получил удар, который чуть не сломал мне руку. Начался ад! Затем все прекратилось. Крилернек долго что-то бормотал про себя, и в иглу все стало спокойно, только дети плака­ли. Монотонным голосом Крилернек спрашивал ангакока о тайнах, кото­рые он познал, находясь в подземном царстве. Голос Зоркака донесся со скамьи, где он лежал: «Великие духи разгневаны присутствием белых лю­дей среди нас, они не откроют причин несчастий. Три смерти еще предсто­ят нам. Чтобы избежать дальнейших бед, наши женщины должны воздер­жаться от употребления в пищу мяса самок моржей до наступления периода зимней темноты!»

Сеанс закончился, и все лампы были снова зажжены. Зоркак был изну­рен. Крилернек предостерег Фрейхена, чтобы тот не дотрагивался до Зор­кака, так как в нем еще находился жар Земли. Когда тот открыл глаза и увидел Фрейхена, то сказал: «Все ложь и сплошные уловки. Мудрости пред­ков во мне нет. Не верь всему этому!»

До того, как шаман начинает путешествие в «страну дня», в потусто­ронний мир, у эскимосов-иглуликов его принято крепко связывать. Со свя­занными за спиной руками, он сидит на скамье своей снежной хижины, оде­тый лишь в брюки. Если лампы потушены, сверху в воздухе слышны жужжание и свист, и все это продолжается до тех пор, пока шаман не зак­ричит во весь голос:

«Халала-халалам, халала-халалам!» Приближается какой-то шум, каж­дый знает, что это образовался ход, вроде дыхательного отверстия тюле­ней, ход, через который он сможет полететь в небо. Воздух наполнен те­перь всеми возможными звуками и голосами. Духи держат отверстие открытым. Если шаман, то есть его душа, легко проходит сквозь отверстие, то обитатели «страны дня» принимают его там с большой радостью. Они Полагают, что к ним попадает новый мертвый, но когда шаман говорит: «Я еще из мяса и крови», — они разочарованно отворачиваются. А с «веригами» шамана, которые сами собой спадают в царстве мертвых, духи играют, как в мяч, и всякий раз, когда эти веревки пролетают по воздуху, они при­нимают различные формы зверей: медведей и т.п. А когда шаман вновь при­земляется с громким шумом в снежной хижине, высвобожденные веревки падают на присутствующих. В завершение шаман рассказывает обо всем с ним происшедшим (Расмуссен, 1930,7, 1, 129).