|
Снежана и Гордана были счастливее Надины, они не испытали несчастья полной изоляции. Они родились и выросли в Риеке и не изведали ужасов, выпавших на долю mhofhx других людей в этой раздробленной на части стране. На самом деле решающую роль в этом сыграла география, а точнее, близость к итальянской границе. Напасть на Риеку означало навлечь опасность втягивания в конфликт всей остальной Европы, и даже беспощадные сербы не решились на такой шаг. В их границах уже были пробиты бреши, у них осталось мало союзников, и в такой ситуации они предпочли вести войну поближе к своим пределам. Таким образом, наилучшей целью для их ударов стала именно Босния. «Сунцокрет» обслуживал постоянный поток беженцев, обрушивавшийся на Риеку со скоростью и силой торнадо. Снежана и Гордана работали прежде всего с женщинами и семьями, стремясь помочь им с самым необходимым и обеспечить их едой и кровом, в которых они нуждались. Надина, как я уже говорил, каждый день часами сидела на телефоне доверия, в ожидании звонков от одиноких и отчаявшихся людей. Через несколько дней я почувствовал, что меня стали связывать с этими женщинами узы дружбы, подкрепленные глубоким уважением, которое я испытывал к их мужеству, позволявшему им с неослабевающим упорством трудиться день за днем в тяжелейшей обстановке. Мое приглашение устроила Гордана. Она прочла письмо, разосланное за несколько недель до этого, в котором я писал, что скоро приеду в Европу и надеюсь исполнить там молитвы о мире. Она рассказывала, что испытала странное чувство, когда прочитала эти слова, как будто все обстоятельства, окружающие войну, «Сунцокрет» и мой концерт, сошлись в одной точке, указывая ей, что нужно делать. Но зачем? Никто из нас не мог ответить на этот вопрос. Мы лишь чувствовали в глубине души, что происходит нечто таинственное, будто сюжет фильма достигает своей кульминации. Я выступал с концертами в Хорватии множество раз, по телевидению, на радио и на сцене. И, хотя на первый взгляд казалось, что я делаю именно то, для чего был приглашен сюда, я чувствовал, что у моего приезда есть и иная причина. Не знал только какая. Затем до меня дошли туманные слухи о тайном обществе мистиков, якобы живущих в горах на границе Хорватии и Боснии. При этом никто, похоже, не знал, есть ли в этих слухах хоть крупица истины. Я решил, что это местная легенда, и постарался забыть об этой мысли. Однако, к счастью, мысль не забыла обо мне! Ночью я видел сны, которые говорили мне больше, чем слухи, которые доходили до меня при свете дня. Каждую ночь я оказывался в здании со сводчатой крышей и вел беседу с группой людей, которых, казалось, я хорошо знал, но наутро, когда я просыпался, сон вылетал из моей памяти и я оказывался а том же месте, с которого начинал. И все же в этом сне мне привиделось лицо, которого я не мог забыть, лицо старика, который знал обо мне все. Днем мне вспоминались обрывки слов и я видел его лицо будто наяву. Но кто были эти люди и куда меня уносило во сне? В некоторые моменты я уже не различал мир сна и мир яви, в одном из которых шла война и бесконечным потоком прибывали беженцы, а в другом царил свет. Я начал думать, что между моими снами и слухами об обществе в горах существует какая-то связь. Но как я мог выяснить, так ли это? — 24 —
|