|
Четвертое - многие люди хотят благополучия, и в той или иной степени желают его своим друзьям. Многие люди, которых я встречала и которые были ко мне расположены, желали мне точно такого же благополучия, поэтому в этом желании родители ничем не отличаются от других людей. Пятое - они хотят мне чего-то, добра и пр., и беспокоятся они именно потому, что хотят. Беспокоит не то, что происходит, а то, что есть желание чего-то другого, есть предпочтение. НЭ, желания, концепции - это все, что неизбежно приводит к страданиям, поэтому причина их страданий не во мне, а в том, что родители не устраняют своих концептуально обусловленных желаний и НЭ. Если бы они переживали ко мне просто симпатию или интерес, они бы не мучались от того, что происходит в моей жизни. Если даже я начну делать то, что они хотят, их страдания никуда не денутся именно потому, что причина страданий не во мне, а в их глупостях. 4. «Они всегда поддержат меня, что бы я ни делала и как бы ни вела себя с ними. Они примут меня любой, простят все, даже если я вернусь к ним через 10 лет, я буду для них все той же – родной.» То, что они всегда меня поддержат, несмотря на то, что с их точки зрения я поступаю бесчеловечно, бросая их, еще раз подтверждает тот факт, что я для них как человек не существую. Ведь если бы я не была их дочерью, они бы посчитали меня сумасшедшей, бесчувственной (и так и считают все окружающие их люди, имеющие тот же набор концепций) и не захотели бы иметь с таким человеком дело, у них бы возникло отчуждение к нему. Все дело в том, что они видят во мне нечто СВОЕ, а свое всегда нужно, чтобы оно ни делало, под каким бы забором не валялось и какие бы умные слова ни говорило, что бы ни выкидывало. Меня они «скушают» любую, так как повесили табличку и не видят ничего, кроме этой надписи – «НАШЕ». Да и нет у них интереса узнать, что там под этой табличкой, потому что тогда разрушится все - окажется, что ты не любишь свою дочь, и ничего близкого в ней нет, а увидеть это страшно - ведь ты окажешься тогда совсем один, снова навалятся НЭ. А так, если не думать, то вроде есть у тебя кто-то родной. Поэтому их безусловное приятие меня основано отнюдь не на любви, не на ощущении, что вот прямо сейчас, в этот момент этот человек тебе близок своими, мыслями, переживаниями, стремлениями, а на слепой вере в то, что я принадлежу им. Ведь не случайно то, что ни с кем в жизни у меня нет постоянных ровных отношений. С другими людьми я ничем не связана, и если не при каждой встрече, то хотя бы время от времени отдаю себе отчет - этот человек еще интересен мне или уже нет. И исходя из этого я либо продолжаю общаться, либо нет. С родственниками же я на это не ориентируюсь. Я не ищу в них интереса. А если там нет интереса - что там тогда есть живое? Там есть привычки и концепция, страх потерять опору в жизни. Для меня стало неприемлемо такое общение, оно отравляет меня. — 186 —
|