Сборник статей 1

Именно эти причины подвигли меня попытаться выяснить характерные черты мудаков, смысл их существования, способ жизнедеятельности, механизм разрушительного влияния на здоровые сообщества. Я хочу понять место мудаков в обществе и попутно попробовать решить вопрос - что можно сделать для мудака, чтобы он перестал им быть, если это возможно. С другой стороны я не склонен навязывать людям что-либо, и тем более переделывать их, так что уж если кому-то нравится быть мудаком, значит так тому и быть. Приняв во внимание, что слово «мудак» все же считается непечатным, я, дабы не оскорблять чувствительные души, буду везде далее использовать начертание «mudak».

Определить отличительные признаки mudak-ов - чрезвычайно трудное дело. Иногда вроде бы чувствуешь, что этот человек - mudak, но нет ясного понимания причин этого чувства, поэтому иногда даже некоторые начинают испытывать чувство вины перед mudak-ом, и в силу этого уделять ему больше внимания и позволять ему больше других, а это совершенно недопустимо при общении с mudak-ами – это все равно, что класть руку в пасть крокодилу.

Мudak может обладать вполне приличным интеллектом и быть профессионально пригодным к довольно сложной деятельности. Он может быть сообразителен и не лишен фантазии. Поразительным является то, что среди людей с высоким уровнем развития интеллекта mudak-и попадаются не реже, чем среди сравнительно глупых людей. Поставим такой вопрос - можно ли, опираясь исключительно на анализ интеллектуальной деятельности человека, определить - mudak он или нет? Я склонен ответить на этот вопрос отрицательно. Нет, интеллектуальная деятельность - не то, за что можно ухватиться.

Как мы чувствуем, что кто-то - mudak? Что-то неуловимое в глазах, в повадках, в интонации, в движениях, что-то очень неопределенное, но от этого не становящееся менее выраженным. Одно можно сказать с уверенностью - при общении с mudak-ом у тебя никогда не создается уверенности, что он тебя понял. То есть по всем критериям вроде бы все в порядке, ты можешь задать вопросы и получить ответы вполне удовлетворительные, но тебе не избавиться от ощущения, что он тебя не понял. Такое вот иррациональное чувство, и поскольку оно является неотъемлемой частью общения с mudak-ами, ты всегда будешь испытывать неприятное напряжение - тем большее, чем более значимым для тебя является дело, порученное mudak-у.

Еще одна характерная черта mudak-ов - их склонность к чрезмерной бюрократии. Поскольку каждый тянется к наиболее приятному для него способу деятельности, то среди бюрократов ты встретишь самый высокий процент mudak-ов. Я не говорю, что бюрократия не нужна - каждый, кому приходилось управлять хотя бы небольшой структурой, прекрасно знает, что продуманная бюрократия - чрезвычайно удобная вещь, и категорическое неприятие бюрократии свойственно лишь не очень умным людям, либо пострадавшим от бюрократов-mudak-ов. Так что не случайно такая удобная вещь, как бюрократия, стала синонимом чего-то крайне отвратительного - к сожалению, на бюрократию падки и mudak-и. Когда нет должного контроля, когда от бюрократа требуется лишь быть бюрократом, вероятность просачивания на эту должность mudak-а чрезвычайно велика. В обществе есть целая прослойка людей, которые являются жертвами mudak-ов бюрократов; и психическое поражение в этом случае бывает особенно тяжелым. Я склонен утверждать, что психическая травма изнасилованного мальчика является гораздо меньшей, и причина тут в том, что изнасилование есть результат грубого применения индивидуальной, понимаемой как преступной, силы. Но жертва бюрократа видит, что бюрократ – это лицо, которому общество доверило выполнение неких функций, так что воля бюрократа является опосредованной волей общества, и человек чувствует себя изгнанным из общества, что ассоциируется со страхом неизбежной смерти и абсолютной беспомощности. Более того, воля mudak-а является как бы выражением собственной воли пострадавшего, который опосредованно посадил его на его место (это справедливо, разумеется, для т.н. общественных бюрократов), так что человек словно сам бьет себя по голове. Я полагаю, что болезнь эта так тяжела, что консервативное лечение здесь невозможно; кроме того, жертв бюрократии с советских времен осталось так много, что они постоянно окружают нас, и психоз страха непрерывно подпитывается.