Пока мы лиц не обрели

-- Поклянись на моем мече, госпожа.

Я поклялась. Он посмотрел по сторонам, отпер двери и сказал:

- Быстрее. Заходи, и да поможет вам небо!

Глава седьмая

Окно в пятиугольной комнате под самым потолком и такое маленькое, что

даже днем в ней не обойтись без светильника; вот почему она и служит

тюрьмой. Комната эта представляет собой второй ярус башни, которую начал

строить мой прадед, да так и не достроил.

Психея сидела на разобранной постели; рядом стоял светильник.

Разумеется, я сразу кинулась к ней в объятия, не успев толком даже

рассмотреть обстановку, но эта картина - Психея, разобранная постель и

горящий светильник - навеки впечаталась в мою память.

Прежде чем я обрела дар речи, Психея сказала:

- Сестра, что он с тобой сделал? Что это с твоим лицом? Что это с твоим

глазом? Да он опять бил тебя!

Только тут я поняла, что она гладит меня по волосам и утешает, словно

это меня должны скоро принести в жертву. И, несмотря на то, что боль моя и

без того была уже велика, мне стало еще больнее. В пору нашего счастья мы

любили друг друга иначе.

Психея сразу же догадалась, какие мысли посетили меня, и стала

приговаривать:

- Майя, Майя!

(Это было мое детское имя, которому научил ее Лис: и первое слово,

сказанное маленькой Психеей.)

-- Майя, Майя, что он с тобой сделал!

-- Ах, Психея! - ответила я. - Какая разница? Лучше бы он меня убил!

Лучшебы они избрали меня, а не тебя!

Но Психея не отступилась. Она заставила меня рассказать все как было

(кто мог устоять перед ее мольбами?). На этот рассказ и ушла большая часть

времени, бывшего у нас в распоряжении.

- Довольно, сестра! - сказала я наконец. - Мне нет до него никакого

дела. Что мы ему и что он нам? Я не считаю его нашим отцом и не боюсь