Особое мнение

Григорий Грабовой оценивает свои возможности значительно выше, чем это следует из фактического материала, приводимого в его книгах. О достоверности или недостоверности этого материала я судить не берусь из-за отсутствия для этого достаточной информации. На вопрос о том, являются ли приводимые там документы настоящими или поддельными, должны ответить соответствующие правоохранительные органы, хотя, как известно, и они способны ошибаться, умалчивать правду или даже умышленно лгать.

Григорий Грабовой слишком увлекся политической и финансовой стороной своей деятельности в ущерб внедрению предлагаемой им технологии в жизнь, т. е. в ущерб увеличению количества чудес (если их действительно можно сделать при помощи его технологии), достоверность которых было бы невозможно оспорить.

О наших взаимоотношениях с Грабовым и официальной медициной

Григорий Грабовой денег за исцеление (о воскрешении в нашем случае речи не шло) действительно не брал. Мы платили за лекции и семинар. Посещение лекций и семинаров было добровольным, а то, что они платные, было для меня вполне закономерным, так как после перестройки платить стало необходимо за все, включая (в явном или неявном виде) и медицинское обслуживание, и образование, и, тем более, лекции самого разного толка.

Что касается размера платы, то она сейчас во всей России определяется только спросом. В связи с этим после «перестройки» цены на многое, включая жилье, которое является предметом первой необходимости, стали просто запредельными и могут отличаться от себестоимости в несколько раз. Поэтому, прежде чем говорить о слишком высокой плате за какие-либо лекции и семинары, «себестоимость» которых практически невозможно определить, необходимо сначала навести в стране хотя бы самый элементарный экономический порядок. Что касается морального аспекта, то платное медицинское обслуживание по своей сути совершенно аморально, как, впрочем, и платное образование. Они, если государство действительно заботится о физическом и духовном здоровье общества и его процветании, должны быть совершенно бесплатными, вернее, оплачиваться из общественных фондов.

Кстати, стоимость месячного курса нового и широко разрекламированного за рубежом лекарства против лейкоза (глевека), которое вместо исцеления в нашем конкретном случае вызвало ухудшение, составляла тогда более 3000 долларов. Пользоваться же им, в случае успеха, надо было регулярно в течение неизвестно какого количества времени, но уже тогда было ясно, что это время могло исчисляться не месяцами, а годами. При этом гарантий на успех никаких не давалось, не было (к тому времени) и случаев полного излечения им (есть ли они сейчас, я не знаю, так как этим вопросом уже не интересуюсь), а процент позитивного воздействия был при его рекламе, скорее всего, в то время очень сильно завышен. Поэтому плата за это лекарство в нашем случае, также была платой, причем значительно более высокой, за несбывшиеся надежды и не более того. Однако плата официальной медицине за несбывшиеся надежды считается сейчас не аморальным, а вполне нормальным явлением.