|
- Неожиданно… - Тора была в замешательстве, мысли путались и никак не складывались в ясную картину. – Казалось бы – войны закончены, мы победили, впервые в истории человечество стало представлять собой сообщество людей, стремящихся испытывать ОзВ или, как минимум, не противостоящих этой цели, мы начали восстанавливать и Землю, и животных, мы ведь столько всего начали делать, как же так получилось, что животные могут нас уничтожить? Именно сейчас! Я понимаю – двести лет назад, когда все было в крови, но сейчас?.. - Ничего странного, - Менгес достал джойстик, открыл голографический экран и сделал какую-то короткую пометку. – Для тебя двести лет – целая жизнь. А для них? Их сознание отличается от нашего очень сильно, мы даже еще не знаем – как именно. Мы обладаем сознанием индивидуальным, а они – «родовым» или «видовым» - мало назвать это как-то – это необходимо прочувствовать на своей шкуре. Они – это их вид в целом, а может не только вид, а и более широкий класс, объединяющий их на протяжении сотен тысяч, миллионов лет. У меня, у Росомахи, да вот даже у тебя есть тот или иной опыт интеграции восприятий морд земли, и в том числе и растений, камней, животных. Ты знаешь, что один из характерных признаков интеграции морд Земли – специфическое чувство «вневременности», и это – одна из подстерегающих нас опасностей на этом пути. Но мы в самом начале пути, мы только нащупываем почву, ставим первые эксперименты, и даже самые первые опыты показывают – насколько сильно сознание животных отличается от нашего. Они, возможно, даже не заметили, что мы изменились, что человечество стало другим. А может быть – как раз заметили, поэтому и пошли на контакт. - Лебедь, рак и щука, значит…, - пробормотала Тора. - Кто? – Менгес удивленно поднял брови. - Какая еще щука? - Русская басня о том, как сговорились лебедь, рак и щука тащить повозку – один тянет в море, другой в небо, третий не помню куда. Вы же все уверены в том, что именно ваша цель самая значимая, и все будете друг против друга, что из этого получится? Неужели вы – ВЫ, и не можете между собой договориться? - Договориться? – Менгес рассмеялся. – Все-таки ты плохо понимаешь, что тут происходит – никак не можешь оторваться от каких-то стереотипов, навязанных тебе твоими родителями, видимо. Мы как раз договорились. Мы договорились – каждый будет делать то, к чему его сильнее всего влечет. Мы договорились об этом еще в самом начале – в Декларации Нового Мира. Такого рода противостояния возникают всегда, просто ты к этому привыкла – я хочу посадить дерево тут, а ты – там. Каждый прилагает усилия, чтобы реализовалось его желание – аргументирует, собирает сторонников, уговаривает. В конце концов вопрос каким-то образом решается, потому что затягивать его решение не хочет никто – но вопросы, с которыми ты сталкиваешься в повседневной жизни – мелкие, от них не зависит ни твоя жизнь, ни тем более жизнь других людей, и уж тем более от них не зависит будущее человечества. И когда перед тобой встает вопрос в самом деле огромной значимости, огромен соблазн струсить, отказаться от тех принципов, на которых мы договорились строить новый мир. Помнишь рассказ Майка о том, как он интегрировал восприятия родителей, пеленающих своих детей? — 180 —
|