|
Миша говорил о них так: «Бедолаги… Уж на что весь мир – чаша сиротская, а эти – сироты стократ. Иллюзорно разделённое ЕДИНОЕ – Условная Реальность – бессчётные ямы страданий; мы все сидим по таким ямкам. Кто-то – пытается выбраться, имея целью помочь выбраться всем-всему, кто-то – пытается выбраться только для «я», кто-то – просто сидит на дне ямы, пытаясь убедить себя, что сидит на вершине горы, кто-то – сидит и плачет… А эти – сидючи в яме – ещё и старательно присыпали себя землёй… и как!: умудрившись в стараниях и усердиях небывалых, ещё и притрамбоваться… Сироты стократ!» Я до звенящей отчётливости чувствовал беду таких людей-существ, и даже – по молодости да самонадеянности – пытался кое-кому помочь… Для Анны (О, Анна! Это существо всегда появлялось в образе феерически красивой женщины… настолько красивой, что не возникало и намёка на плотские порывы. Нечто ювелирно-музейное…) я написал-построил поэму-метафиксацию «ЗАОКОНЬЕ». Никакого толка, право. Ей так и не удалось войти в метафиксацию. Только разбивала образ за образом… Отчаянно… Жутковатое было зрелище! Впрочем, Миша о том обсказал заранее: «Что слону дробинка, маэстро… Тобой руководит сострадание, а не мудрость. Сострадание без мудрости – дело пустое и даже опасное; опасное обоюдно! …Оставь Анну в покое: ни у тебя, ни у меня – ни у кого! – нет ковша, способного вместить её беду. Всему своё время…» Всему своё время… ………. - Миша, а в тебе никогда не возникало омерзение к людям? …Как-то Владимир Николаевич (Вова-Хромоножка, как поименовывали его бродяжки. Владимир Николаевич – бомж с двадцатилетним стажем, в прошлом – доктор наук, гурман и философ.) рассказал мне историю о том, как Мишу норовили убить, целой деревней. …Глухоманная лесная деревушка. Сибирь, двадцатые годы… Случилось так, что навалились на тамошних обывателей-горемык голод и неясная быстросжирающая болезнь-эпидемия. В самый разгар бедованья появился Черноярцев. Он выручил горемык, накормив – уж ему ведомо, как… а заодно и уняв – в два дня – эпидемию. Но, видать, методы спасения чем-то не угодили спасённым, и они попытались, - всяк благодарит по-своему!.. – забить Мишу вилами да кольями, да иным – что под руку глянется… Это было не в первый раз, и – далеко… - не в последний.) — 85 —
|