|
Я чувствовала себя как стукнутая самоваром. Помесь фарса и фантасмагории за один раз… А может, это у меня с головой что-нибудь не в порядке? - Успокойтесь, Леночка, ваша головка и очаровательна и рассудком вовсе не ущербна. Это иллюзия. - Что?.. – переспросила я. - Иллюзия. Старшина видел то, что я посчитал для него нужным. - А я? - А вы видели газету. Кусочек «Литературки». Подобрал в тамбуре; если проложить под пальто – здорово утепляет! - Я всё равно ничего не понимаю, Михаил Петрович. Он хмыкнул и вынул из кармана коробку спичек. - Зажгите одну. Я открыла коробку, достала спичку и зажгла. - Хорошо горит? Зажгите ещё одну. Я зажгла ещё одну. - Сожмите коробку в кулаке. Я сжала. Он дунул – мягко так… – мне в лицо и попросил разжать кулак. Я разжала. Там была пуговица… - Это иллюзия, гипноз? – спросила я. - Нет, девочка, не гипноз… Гипноз – это варварство и глупость. Всего лишь – иллюзия… - Объясните… Пожалуйста! - Весь мир, Мироздание – иллюзия, Условная Реальность; и эта пуговица, и ты, и я, и поезд, в котором мы едем к Ленинграду, и Ленинград, и всё – иллюзия… Понимаешь? - Но ведь это вы заставили меня поверить в то, что эта пуговица – спичечная коробка! Да?.. - Нет. Кстати, пуговица от моего пальто. Пришейте мне, пожалуйста, когда будем у вас дома. - Вы меня не сбивайте! Пуговица – вот она, а ваши спички – мираж, наваждение, гипноз. Вот так! - Ну-ну, - сказал он и ткнул пальцем в пол. Я посмотрела, куда он показывает, и увидела на полу две обгорелых спички. Михаил Петрович поднял их с пола и протянул мне. - Пуговицу вы мне пришьёте, а спички останутся вам, на память. — 21 —
|