|
…побеги, лишённые древа-родителя… рыба, лишённая животворной пучины… небо, лишённое тишины… всё собирают ветра; собирают – слепляют в комочек, в кроху-сердечко. всё собирают ветра, - опускают в ладони, сокрытые в камышах. девочка кричала, кричала, кричала, кричала: не отверзая рта, не размыкая взгляда… она металась… - она, она, она, она металась… - металась в чащобах, расцветших грудью, в урытвинах, в ржави, во ржи: не поднимаясь с колен, не растворяя мрамор… - но проклюнулся первый листок; не отторгнутый – он разлился сиятельной речью. он коснулся ступней… затылка… иззяблых внемевших щёк… и пришло понимание. оно не оставило скови там, где трепетному быть должно, там, где должно быть не разделённому. и вслед – ни капельки не сомневаясь, не сминая вовсе проходимого и приветного – пришла надежда. 8 всколыхнулся, вытормашивая мелодии-завитушки из завлаженных мхов, траур; бормотанье вовне, красная трель каблуков; всколыхнулся, роняя дымы, - расплескался звонками. это: крылья, исшедшие в шорох из чрева камней: и – касание к голости ног, к окрести пут, к горготанью сорочьих семейств… царство! папоротниковая корона! – торопись! торопись! – сходящий с ума горизонт… - и сказала девочка: - мне принять, и теплеть, и радеть в лепестках, но вот: тороплюсь, тороплюсь! мне заря – прохожденье, и воздвижение – реки. мне страшно; но вот: люблю! – и не страшно ничуть. и сказало пространство: - горе! горе!.. но с гор – упадают льды… невозвратно!.. а только – уснуть… не тревожа, роднеясь… и горе… горе… горе… уходит горе… и сказала девочка: - мне встретиться – не прощаясь; пронести, не обронив ни кровиночки; успеть, не поникнув. …кто успокоит тучи? но – успокоились: лучшими помыслами переплелись! милое, нежащее кожу ладоней, - поспеши! — 143 —
|