|
- …он взвился над полянкой, - то ли свечой, то ли сквозняком-ветром… и – опустился… и взвился вновь. это было плясание легчайшее, дрожащее чуть, проникновлённое и всхлёстнутое многосвирельевым взмывом лучей. вот и солнце взошло. вот и луна взошла. вот разбрызнулись-залепетали росы и звёзды, грозы и полуденное стрекотанье кузнечиков. изумрудно и бережно улёгся мальчик на полянку. тело-мысли разметал-разнежил. зажмурился. улыбнулся. 6 - …девочка в некий тёмный и полный шептанья листвы час – девочка поднялась из глубин земли. потянулась. оправила мятое ситцевое платьишко. приласкала угревшиеся в волосах шарики зёрен и дроглые ниточки корней. приподнялась на цыпочки… волнительно и влажно отомкнулось перед ней пространство; девочка протянула руки, коснулась его жёсткой дымчатой шевелюры, изумилась: - какое ты… - прошептала девочка. пространство мурлыкнуло. пространство разомлело; зашелестело мирами, заискрилось. и возник отишенный звук, будто б лопнула уздечка на лошадиной морде и, охнув, скатилась в траву… - пойдём, - попросила девочка. - стоит ли?.. – засомневалось пространство. – тревожно там, зябко… - пойдём… 7 и раскинулось перед ней необозримое, осенённое болью… будто бы: вспоротые животы и раздавленные бабочки пляшут согбенно над полями прошедших битв и битв грядущих… будто бы: две разодранные – от целого – половинки сцепились жалейной струной, артерией нерушимой… - необозримое… осенённое… так годы прошли. но – проходя – оставались вместе. …и металась – и вновь металась – дрожащая пляска. и плечи её колокольчатые опыльцевели, втемнясь, краской печали. девочка – мрамор полярный – колени свои преклонила, приклонила лицо: ни расплескаться… ни взмыть… — 142 —
|