|
первое межглавье «…и не хочется, и не можется, но – выходишь. и нечистоты обжимают щиколотки, туманят взгляд… ропщу. роптания стыжусь безмерно, но роптанием – истекаем. аки горлица… аки горнило тщеты; и тщетой ущемлённого… аки горн трубящий согбенной гордыни, гордости с содранной кожей по краю ладоней… аки желания… высокие башни и пушки палящие… - жалящие… - жалостные такие… во исполнение бед, во перечень горших сближений… это неверно! это обман, обокрадье злостное!.. ходить по дворам, переулкам, всё быстрее – быстроту исхаживая, изнуряя… всё быстрее… но для чего, но зачем эти дворы, переулки эти? к чему??! … - не ходить. оставлять на краю табурета уставшее тело. сочленять остроконечность секунды с округлостью умышлений. ронять одежду. не ходить. но, будучи ожидаемым, высоко поднимать голову… высоко поднимать ноги… распрямлять плечи… пробуждаться. и первый цветок, который встречается тебе, - встречается и встречает.» 3 - …крик утром – рано-рано – крик пробудился. он принюхался к воздуху, почистил пёрышки, расправил крылышки и – поднялся над облаками. его ни капельки не смущало, что облака удивлены появлению не-облака, не узнают, не протягивают бубликов и стаканов со свежим кефиром. крик не удивлялся. он поднялся выше облаков и замер… прислушавшись – угадал скорое появление железной машины. …самолёт летел над облаками. пассажиры притискивали любопытствующие мордочки к иллюминаторам, но ничего не видели: глаза были крепко закрыты, - такими они родились. ах! – никто не научил их подъятию век, не растолковал им самого факта незрячести!.. пассажиры неподвижно перемещались в подвижной железной машине. на коленях шелестели журналы. по длинному узкому проходу бодро прохаживалась – со всяческой снедью в изящных лапках – незрячая улыбчивая стюардесса. …крик замер. — 147 —
|