|
- Я искал тебя на озере, и – не нашёл… - сказал Дождь. – Почему ты покинуло его? - Там нечего покидать, - Оно вздохнуло, - озеро уходит… Бывает, что озёра становятся океанами… но это – редко… а чаще: они уходят, и там, где было озеро, - остаётся болото… - Но я видел, видел озеро! – крикнул Дождь. – Оно целое и невредимое! - Ты видел его вчерашнее отражение. Всего-то и навсего… Да, отражение… - Но ведь озеро – это ты! – удивился Дождь. Ты – вот оно… ты – здесь! - И я ухожу, - сказало Оно. - Не надо, - попросил Дождь. – Как же без озера? Без него – нельзя! Ишь, чего выдумало… - Не ерунди, - сказало Оно. – Уходящий – куда-нибудь да приходит. Ищи озеро там… где-нибудь там… там… Дождю вдруг почувствовалось, что он очень устал; как-то сразу и очень… Бережно придерживая каждую капельку себя – он скользнул за камыши… за лес… за невнятность далёких гор… Но чудилось: стоит только взметнуться камышам – проминая береговую линию, раздвигая пределы – Дождь незамедлительно вернётся, вернётся обязательно. Иначе он – попросту – не смог бы жить, иначе он – попросту – не смог бы верить, и любить – не смог бы, и быть любимым… «…Мои чешуйки перемешались с илом… И слабеет, слабеет память, - не найти… Ах, как долго – как долго! – я живу на предельном, раскалённом гребне застывшего крика. Я понимаю – почему… но вместе с тем – недоумение: почему…? Понимание и недоумение – одновременно… Это ли не странность? Но странно, странно… Но так странно видеть жадные руки, не знающие меры своей жадности… Видеть трусость и подлость там, где есть тысяча возможностей избежать этого… Видеть глупость, равнодушно проходящую мимо сокровенных дверей… глупость, которая осознала себя, но осознание отбросила, растоптала… Так странно осязать утаённые в ряске и сумерках останки того, что сулило явиться величайшим и небывалым… Осязать глухоту и чванливое онемение сердец, - глубокие застывшие следы в текучести вод… Так странно слышать: «ты жесток!» от тех, кому в трудное время ты подставлял плечо… Слышать: «ты безумец!» от тех, кто рядом с тобою становился мудрее и выше… Слышать: «ты чудовище!» от тех, кто находил у тебя утешение и уверенность в своих силах… — 108 —
|