Вот и все.

Забыл сказать: все это невозможно без вашего искреннего ин­тереса к проблеме. Если он есть, то это значит, что вы работаете... с собственным инстинктом смысла жизни.

Беседа двадцать шестая

Как включиться в гениальность? Упражнение Мопассана

Ты знаешь, что изрек,

Прощаясь с жизнию,

Седой Мельхиседек?

Рабом родится человек,

Рабом в могилу ляжет.

И смерть ему едва ли скажет,

Зачем он шел долиной чудной слез,

Страдал, рыдал, терпел, исчез.

Это Батюшков, наш гениальный Батюшков, 1824 год. Совсем скоро начнется безумие, которое унесло от нас гениального поэ­та.

В библейских книгах упоминается загадочное лицо под именем Мельхиседек. Царь Салима, священник, человек без отца, без матери, без родословной, не имеющий ни начала, ни конца жизни. Правда, приписанное ему Батюшковым изречение является собственным ощущением поэта.

Для меня образ Мельхиседека — это олицетворение извечно присутствующей в людях и среди людей гениальности — способ­ности слышать голос Бога, чувствовать присутствие в себе веч­ности и ее потока смыслов. Человек у Батюшкова, который ра­бом родился, рабом в могилу ляжет, — так хорошо знакомый нам шлемазл.

Люди склонны впадать в состояние безразличия, растрачивая таким образом сознание, которое мы с вами могли бы использо­вать куда как эффективнее. Безразличие подобно спячке. С года­ми наше чувство ценности и яркости жизни притупляется. Обыч­но только кризис, какая-то беда, как будильник, вырывает нас из этого оцепенения.

Но если я сконцентрирую свое внимание на фортепианной со­нате Моцарта, то случится то же самое: музыка проникнет в об­ласть эмоций, куда-то, где заперта моя духовная энергия, преду­предив возникновения рабства, рассеянности или безразличия.

В нашей культуре вместе с интересом утрачен элемент присут­ствия.

Чем «театр воображения» отличается от обычного театра? Тем же, чем шаманское действо отличается от театра современного. Когда-то знаменитый русский исследователь шаманизма Широкогоров писал, что люди, собирающиеся вокруг шамана, испыты­вают гораздо более глубокое удовлетворение, чем после концерта или спектакля. В чем же разница?

В понятии «зрелища».

В конце концов, в чем смысл музыки и любого искусства? Да в противостоянии рассеянности. В чем смысл наших упражне­ний? Ровно в том же самом. Но человек участвует в психотера­певтическом упражнении, потому что хочет решить какую-то проблему своей души. В зрелище человек не участвует. Он его «потребляет».