Ключи к смыслу жизни

Это означает, что человеку нужны не знания, а гениальность: нужен прорыв к неведомой его сознанию истине.

В старинной как мир суфийской притче рассказывается о том, как ученик пришел к учителю с просьбой научить его знанию. Учитель предложил ему попить чаю и стал наливать кипяток в чашку. Чашка наполнилась, а учитель все лил и лил горячую воду. Когда горячая вода полилась на колени ученика, тот воскликнул: «Учитель! Что вы делаете, ведь чашка давно уже полная!»

«Вот видишь, — сказал учитель, — ты понял главное: бессмыс­ленно и даже опасно пытаться налить воды в чашку, заполненную до краев. Я смогу тебя научить, если ты сможешь вылить из чашки ту воду, с которой пришел ко мне».

Для того чтобы принять свет гениальности, индивидуальное сознание должно превратиться в пустой сосуд, что для внешне­го наблюдателя будет точно соответствовать глупости или безу­мию — фактической смерти личности. Отсюда берет свои кор­ни нарочитое религиозное безумие, которое принимают на себя последователи богов. Юродивые и «глупцы Христа ради» — это люди, принявшие обет безумия.

Добровольное безумие, как и добровольное рабство Геракла у царя Эврисфея, считается делом, угодным богам. Но все это — несомненная смерть социального лица. Человек принимает на себя глупость и становится «эйроном» — носителем священной иронии и священного самоуничижения. Человек, говорящий с юродивым, говорит не с личностью, а с опустошенной чашей. Он беседует с самим богом — с «голосом, доносящимся из глубин пу­стоты». Последняя цитата принадлежит, правда, не текстам рели­гиозных житий, и не описаниям разговоров с юродивымы, а все тому же Никола Тесла, описывающему источник своих знаний.

Я думаю, что поиск безумия в гениальности, который вел Ломброзо, относится именно к тем периодам «временного помра­чения сознания», которые окружающие считали «глупостями», странностями гениев и которые были им необходимы, чтобы слышать «голос пустоты».

Как социальные личности, они в это время были мертвы. В православном же христианстве такие периоды именовались «блаженством».

Юродивый — это блаженный. Греческий корень слова «бла­женный» представляет собой эпитет, долгое время применявший­ся только по отношению к мертвецам и богам. Во всяком случае, Гомер использует его только таким образом. «Блаженные мертве­цы» — это не просто умершие в нашем смысле люди, это души, продолжающие жить —- обитатели преисподней. Они полностью оторваны от мира. Боги недостижимы на своем Олимпе, мерт­вецы — в царстве Аида. Одиссей, спускаясь в царство мертвых, становится блаженным вслед за ними. Позже, это слово сохраня­ет то же значение в переносном и метафорическом смысле: ког­да мы говорим «блаженный идиот» или просто называем кого-то блаженным, то имеем в виду человека «не от мира сего» — чело­века, который абсолютно не понимает или не способен понять наших повседневных забот или проблем. В этом смысле слово «блаженный» — синоним понятий «глупец» или «дурак». «Благо» здесь понимается как глупое добро, добро с налетом «блажи» или «дури».