Ключи к смыслу жизни

Он и провел через всю свою философию одну странную на первый взгляд, вещь, которая одновременно является онтологи­ческим постулатом: тот, кто сможет в воодушевлении обнажен­ного момента истины, в этом стоянии один на один с миром хо­рошенько расспросить себя (что едва ли или почти невозможно), тот опишет всю Вселенную. Не в том смысле, что человек, как он есть эмпирически, — это Вселенная, а в том смысле, что если ты сможешь что-то в себе выспросить до конца и у тебя хватит муже­ства, веря только этому, раскрутить это до последней ясности, то ты вытащишь и весь мир, как он есть на самом деле, и увидишь, какое место в его космическом целом действительно отведено предметам наших стремлений и восприятий. Повторяю, опишет Вселенную тот, кто сможет расспросить и описать себя».

Возможно, чувство вдохновения и «прорывы» хранятся не только в религиозном усилии, но и в глубине нашей животной природы. Похоже, звери и птицы инстинктивно знают то, что мы не способ­ны выразить словами, формулами, мелодиями или картинами...

Может быть, в этом чувстве берет свое начало жутковатое чело­веческое стремление снова стать животным...

В словах Мамардашвили о Декарте кроется тайна индивиду­альности. Казалось бы, индивидуальность сегодня в моде. Смысл собственной жизни многие молодые люди формулируют, как стремление быть «яркой индивидуальностью». Однако искусство быть индивидуальностью сегодня сводится к тому, чтобы быть похожим на тех, кто, с точки зрения молодого человека, такой индивидуальностью обладает. «Яркая индивидуальность» — это всего лишь подражание эстрадным звездам, представителям «зо­лотой молодежи» — «мажорам», которые сами кому-то, в свою очередь, подражают. Причем, весь механизм подражания сводит­ся к повторению внешних призраков: одежды, стиля, манеры по­ведения. Мы называем этот феномен модой. Главное свойство моды, позволяющее ей распространяться со скоростью вирусной инфекции, заключается в том, что она требует отказа от какого бы то ни было внутреннего содержания.

«Мода — неустранимое явление, поскольку она является ча­стью бессмысленного, вирусного, незамедлительного способа коммуникации, скорость которого объясняется исключительно отсутствием передачи смысла», — писал Ж. Бодрийар.

Мода создает унификацию. Появляется масса однородных тел в мешковатой одежде, почти лишенных вторичных половых при­знаков. Точнее говоря, отличия есть, но они все больше становят­ся похожи на видовые отличия животных. «Готы» и «эмо» отлича­ются одеждой — оперением, но ни в коем случае не смысловым содержанием.