Имагинатор

И кто знает — может быть, Тишина — это голос Бога? А запыленный, белесый подорожник у обочины — один из ликов его?

Бог — это то, на чем останавливается взгляд в данный момент. То. что становится свидетелем твоих переживаний в эту минуту. Будь то храм, церковка, валун, дерево, куст, стена дома, окно или дорога.

Вот теперь мне становится понятно, почему я, проходя одной и той же дорогой, сопринимаю совершенно разные мысли, испытывая всегда одно и то же ощущение— сопричастности к тайне.

Теперь я начинаю понимать, что дорога, по которой я прохожу, каждый раз со мной разговаривает на потаенном безмолвном языке.

Такова моя философия путника. И теперь я понимаю, что совершить кругосветное путешествие можно, не отходя и трех шагов от дома. И переживание, которое можно испытать возле окошка электрички, по силе своей ничуть не уступит тибетскому колокольному ОМ.

Осознав такое положение дел, я вовсе отказался от каких-либо поездок, решив круг своих странствий сузить до пределов Садового кольца. И, кажется, поступил правильно. Тем более, что знакомый мой один, гончар Данила Петрович Соков сделал заявление о том, что якобы и в самой Москве есть такие уголки, где не ступала нога человеческая. Я поинтересовался, а существуют ли подобные уголки в окрестностях Сретенки, и он, чуть призадумавшись, подтверждаюше кивнул — дескать да, существуют и даже пообещал как-то сводить туда.

Но по причуде чьей-то воли я невольно очутился не на Сретенке, a на улице Б. Полянка, где и стал случайным свидетелем и, сказать по правде, чуть ли не соучастником происшествия из разряда тех, что случаются не каждый день, а если и случаются, то, невзирая на свою экстраординарность, остаются практически незамеченными, что может свидетельствовать в пользу их особой таинственности, а быть может, и государственной важности (о последнем говорю с осторожностью и не без трепета).

Странное происшествие № 2.

Хроника одного события, случившегося на улице Б. Полянка.

Шло лето одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмое от Р. X.

Знойный, удушливый день, вибрируя и плавясь, растекался по мягкому асфальту и раскаленному бетону. Чахлые листья обмягши повисли на вялых черенках, белесые от пыли. Люди ждали спасительной грозы. Но гроза не шла, и солнце палило еще сильней.

И город воскресный, не знаю, как вся Москва, но в окрестностях улицы Большая Полянка, словно бы вымер, обратившись в пустыню. И обычно густонаселенные замоскворецкие дворы, опустели и стали похожи на заброшенные колодцы.

Но... в час, когда день, насыщенный духотой, клонился уже ко второй своей половине, из темнеющей арки одного из домов по Б. Полянке, вышли двое и, покрутившись возле троллейбусной остановки, вновь нырнули под сумрачные дугообразные своды туннеля, уводящего в тенистую подворотню.