|
В общем, по сути нам предстояло новое знакомство и новое сближение. С Клэр это всё было не так остро, но тоже было. С ней мы сначала переписывались как раз вот в таком игриво-эмоциональном стиле, но и тут что-то было немного натужное, и постепенно мы оба решили пока что переписку прекратить. И теперь осознание того, что они совсем рядом, неожиданно скорее напугало меня, а не воодушевило. Вдруг я встречу совершенно незнакомых мне людей? Ну Клэр ещё ладно, а вот Маша… она как раз могла измениться кардинально в таком возрасте, за такое время и при таких обстоятельствах. И в итоге я, возможно малодушно, испытывая что-то тяжелое, решил не ехать сразу на Скалу, как они называли свой центральный поселок на краю обрыва, а поехал в Ущелье. С прошлого раза я помнил, что там тоже стоят какие-то домики, и прямо из машины связался с администрацией и договорился, что меня поселят именно там, поэтому мы проскочили все повороты к поселку и мой электрокар, не торопясь и бесшумно, проскользнул дальше, к тому месту, где в самом конце долины под нависающей громадой горы начинался крутой серпантин вниз. Добравшись до самого дна, мы выехали к кромке растущего тут леса из толстенных деревьев, обрамляющих собою прозрачный ручей, прыгающий по покрытым мхом камням. Слева и справа вздымались практически отвесные скалы совершенно нереальной какой-то высоты – сверху они не казалось настолько шокирующе высокими, а отсюда, снизу… чувствуешь себя даже не в ущелье, в какой-то трещине между мирами. Сверху даже не падал, а словно неторопливо сползал водопад по гладким скалам, иногда прыгая с уровня на уровень и снова сползая. В самом низу в скале была выдолблена широкая ниша, где образовалось озерце диаметров метров двадцать, откуда и брал свое начало ручей. Насколько мне было известно, пить воду из ручья было нежелательно – прежде её надо отфильтровать от солей тяжелых металлов. Где-то на другой стороне горы были минеральные источники, воду из которых было и можно и полезно и приятно пить – на вкус она походила на нарзан. К счастью, меди на острове нет, иначе бы его расковыряли ещё до того, как сюда пришли переселенцы из Анэнэрбе… Ниже ущелье расширялось и где-то дальше, пару километров спустя, выходило к морю, но все эти два километра вдоль течения ручья представляли собой совершенно изолированный мир со своим микроклиматом. В ширину не превышая двухсот метров, долина ручья изобиловала полянами с высокой травой, фруктовыми деревьями, дикими толстенными деревьями (захотелось покопаться в справочнике и узнать – что это за порода) и пещерками в стенах скал. Я слышал, что некоторые пещеры были вполне глубокими и разветвленными. Каждая пещера была картирована и снабжена подсветкой с чисто немецкой аккуратностью, но всё равно я предвкушал блуждание по ним. В общем, это давало своё преимущество – можно было бродить по пещерам сколько угодно, не боясь заблудиться, не опасаясь, что твой фонарик погаснет, так как почти из любой точки пещеры была видна крошечная сигнальная лампочка, указывающая на место, где ты мог найти аварийный набор. Порядок. Немцы тут, в Чили, наводят его ещё с середины XIX века… В общем, если тонко чувствовать и соблюдать меру, то и порядок и облагораживание природы только увеличивают наши возможности по наслаждению ею. Главное, чтобы это не превратилось в такое охуение, как у японцев. — 200 —
|