|
Фантастическое учение сумело пренебречь корыстью ради Истины. Это – любовь к Истине ради неё самой, любовь, ставшая высшей практикой миротворчества, ибо Истина щедро награждает своих верных рыцарей. 20. Реалистическим учениям нужны точки опоры , так же как реальному субъекту необходимы условности для своей реализации. Реалистические учения и реальные субъекты слишком сомнительны для себя, потому нуждаются в постоянном подтверждении извне. В них всегда есть доля хитрости для приманивания сторонников. Они не могут себе позволить ни бесконечной честности, ни безудержной смелости, как фантастическое учение и возможный субъект, бытие которых не зависит ни от каких условных реализаций. 21. Фантастическое учение не стремится умножать своих последователей. Его смысл – высшее всеобщее Единство в Истине, потому оно не станет дробить человечество на своих и чужих. Для рыцаря Истины существует единственная цель –служение Истине. Ему не нужны единомышленники, его миссия глубоко интимная. Единую “всеобщую” Истину нельзя сделать общественным достоянием (в этом её кажущаяся парадоксальность), о ней нельзя кричать на перекрестках. Тот, кто дорос, сам посвятит себя этому прекрасному служению. 22. Фантастическое учение не зовет, не агитирует. Его цель – только показать некоторую возможность, которая может найти отклик и стать верой у того, кто готов её принять. Другой просто не сумеет посмотреть в нужном ракурсе, чтобы понять и уверовать. Он сам не допустит себя недостойного к святыне. Но свет, забрезживший на горизонте, мало-помалу изменит его судьбу. Мимо света нельзя пройти не заметив его. Даже тот, кто сочтет фантастическое учение чистейшим безумием, все же приобщится к нему краешком души, сам того не заметив. Пожалуй, оно не повлияет лишь на того, кто сумеет сохранить абсолютную нейтральность, но такому не нужно фантастическое учение, – он и так его адепт. 23. Фантастическое учение, являясь поистине фантастическим, ни к коей мере не пытается представить себя выражением Истины, “того, что на самом деле”. Оно учит не Истине, а об Истине. Оно учит о возможности, а не о действительности. Отсюда его двойственное отношение к самому себе: будучи слишком возвышенным учением, оно не может даже к себе относиться всерьез. Его можно воспринять как шутку, как игру, как пародию, – от этого его правдивость не пострадает: ведь это учение – фантастическое, оно совершенно неуязвимо. 24. Реалистическое учение говорит: это – такое, а не другое. Этим оно допускает множество других учений. А где критерий достоверности? Только внутри того или иного учения. Так стремление к достоверности (не что иное, как гордыня) учение утверждает свою ограниченность и неуниверсальность. — 111 —
|