|
Сегодня отец зол, потому что мельница сломалась. Работа остановилась, и он негодует на это. Каждый потерянный день может обернуться в голодную зимнюю неделю. Кто знает, когда брат вновь ее запустит в работу. Отец зол на меня, на мою мать, на самого себя – он в неопределенности. Он не знает, что будет с зерном. Он не знает, как пойдет продажа муки. Он не знает, какой урожай даст поле в этом сезоне – погода так переменчива, что предсказать ее исход практически невозможно. Отец мой в неопределенности по отношению к своему будущему. И это делает его слабым, очень слабым. Страх так сковывает его, что даже простое деревенское счастье: жить среди поющих птиц и благоухающих цветов, жмуриться от золотистых солнечных лучей, просыпаться под крик петухов, бегать босым по утренней росе, просто и без дела сидеть на берегу Чанги, а может быть и выудить пару карасиков к обеду – ему недоступно. Мир не доступен ему, но есть только проблема, есть только работа, есть поучения и наказания. Но это же парадокс! Деревенский мужик закрыл от себя чудесный мир, когда мир растворен во всем, что окружает его. Это печальный парадокс. Но такова реальность. Но что еще больше меня заботит, так это то, что эта реальность через моего отца приходит ко мне, заставляет подчиниться своей правде. Мой выбор, однако, сделан. Я найду способ покинуть семью. Так, стоя в полной тишине за спиной своего брата, размышлял Александр. Они были близки друг другу не только по крови, но и по духу. С малых лет дороги братьев постепенно начали расходиться. Дмитрий постигал действительность через руки. Его руки знали, что такое жизнь. Он и часа не мог провести без работы. Это вся его правда: труд. И отец это очень ценил и любил его особенно сильно за это качество. Хотя, конечно, отец не мог его любить за это, ведь, когда мы любим за что-то – это не та любовь, не истинная любовь, это скорее уважение. Мог ли вообще отец любить сыновей? Он, прежде всего, не любил себя… Иногда он ненавидел все вокруг, всех людей и животных. Это был маленький слабый неудачник в роли диктатора. Любовь не входила в его сердце. Радость не видела его души. Работа – только спасение для него, просто дверь, за которой он прятал свою неудовлетворенность. Дмитрий же, наоборот, постигал через работу бытие. Он был живым, настолько живым, что походил даже на волшебника, которому подчиняются все предметы. Все слушалось его рук. Работа спорилась отлично. И Александр решил открыться брату. Вдруг чем поможет? Вдруг не предаст? – Дима, – в полголоса позвал он брата, – я пришел помочь чинить жернова. — 6 —
|