Преображающие встречи с Раманой Махарши

Я оставался погруженным в Атман, без осознания тела, приблизительно в течение трех часов. Переживание было настолько интенсивным, что, даже открыв глаза, я обнаружил, что не способен ни говорить, ни двигаться. Реализация вызвала чрезвычайную встряску нервной системы, поэтому, когда осознание тела вернулось, я чувствовал себя очень слабым.

Когда я, наконец, был в состоянии замечать происходящее вокруг, я отметил, что ничего не изменилось. Бхагаван все так же сидел на своем диване, а собравшиеся преданные вели себя как обычно. Мои слезы и потеря сознания не привлекли никакого внимания.

Я оставался там же еще в течение трех часов, так как не мог двигаться. Я помню, как слышал звонок на обед и шум процессии Виджаядасами, когда она возвращалась в храм [96], но я был слишком погружен в Атман, чтобы думать о еде или участии в праздновании.

В 8 часов вечера я, наконец, встал и очень медленно пошел к своему месту в мужской спальне.

На следующее утро я все еще был очень слаб. Полагая, что я почувствую себя лучше, съев немного еды, я пошел по направлению к городу, чтобы достать еды в одной из закусочных. К сожалению, я переоценил свои силы. Не дойдя до места, где мог бы поесть, я испытал приступ головокружения и упал в обморок прямо на улице. Дружелюбный прохожий позаботился обо мне и, узнав, что я нуждаюсь в пище, отвел меня в столовую, расположенную с южной стороны храма. После еды я почувствовал себя намного лучше и без проблем вернулся в ашрам.

Позже тем днем я подошел к Бхагавану в холле даршана , преклонился перед ним и через его дежурного Венкатаратнама передал ему записку. В записке на языке телугу говорилось: «Бхагаван, в Вашем присутствии в поиске („Кто я?“) я осознал Атман».

Бхагаван прочитал записку, мгновение смотрел на меня, и затем его лицо озарилось сияющей улыбкой. В течение некоторого времени мы просто смотрели друг на друга.

Бхагаван нарушил тишину, спросив меня, откуда я родом. «Из Гудура», – ответил я.

«Это же в районе Неллор, да?» – поинтересовался Бхагаван. «Да», – ответил я.

Это был наш единственный разговор с Бхагаваном. После того как я дал ему эти два кратких ответа, я хранил молчание на протяжении тринадцати лет [97].

Возвращаясь на свое место в холле, я услышал, как Бхагаван сказал Венкатаратнаму положить мою записку на полку за его диваном.

В ашраме не хватало жилья. Через четыре дня меня попросили уехать, чтобы освободить место для других посетителей, желавших видеть Бхагавана. Я решил поискать жилье в окрестностях, так как планировал остаться там навсегда. У меня не было ни малейшего намерения возвращаться в Гудур. Перед моим отъездом моя семья дала согласие посылать мне доход, поступавший от аренды моей половины дома дедушки. Этой суммы было более чем достаточно для жизни. Раджа Айер, местный глава почтового отделения, помог мне найти небольшой соломенный домик ярдах в 250 от ашрама. Я делил его с мальчиком по имени Рагаван, который уже жил там. Так как у меня были деньги, а у него не было, он согласился готовить еду из купленных мною продуктов.