|
Цзы Гун ответил: – Вам нужно быть осторожнее в своих словах. За одно слово благородного мужа могут счесть мудрецом или глупцом. С Учителем никто не может сравниться, как невозможно по лестнице вскарабкаться на Небо. Если бы Учитель получил в управление государство или удел, то, как говорят, начни он ставить людей на ноги – все встали бы на ноги, начни вести людей по Дао – все пошли бы. Если бы умиротворял бы людей – к нему пришли бы издалека. Если бы побуждал их к труду – то люди стали бы жить в согласии и гармонии. При жизни его прославляли, а после кончины оплакивают. Так разве можно сравниться с Учителем? Радости Конфуция И все же Конфуций не был именно абстрактным любителем и поклонником древности – для него важны были души тех людей, который жили в этой древности. Он любил не абстрактное время, а поклонялся конкретным духам прошлого, у которых молил об удаче. Не случайно Конфуций первой же фразой «Лунь Юй» подчеркивает «Изучать и своевременно повторять изученное (в другой трактовке «и претворять в жизнь» – А.М.) – не в этом ли радость?» Обычно эта сентенция понимается как стремление изучать древность, заветы предков и первоправителей, «Канон песнопений» и «Канон перемен». Но возможно к этому следует прибавить еще и изучение методов и смыслов древних магических учения? Эта фраза, произнесенная великим наставником, справедливо считается одной из центральных идей его проповеди – живя внутри традиции, постоянно обращаться к ней, «повторять изученное». Она многократно цитировалась и комментировалась, и, несмотря на некоторые разночтения, все комментаторы сходились на том, что Конфуций призывает обращаться к уже сказанному или свершенному великими мудрецами. Чжу Си в XIII в, на чьи комментарии и на чье понимание опирались все дальнейшие переводчики, также считал, что понятие «учиться» здесь равносильно понятию «подражать». Первый переводчик «Лунь юя» на русский язык П.С. Попов (1910), опираясь на средневековый комментарий Чжу Си, дает здесь абсолютно традиционную трактовку, вошедшую с небольшими вариациями в большинство последующих переводов: «учиться и упражняться». Грамматически этот перевод абсолютно точен, но где-то внутри фразы существует некий ускользающий контекст, который может явится определяющим для всей проповеди Конфуция. Учится – чему? Упражняться – в чем? Ведь в этой первой фразе – суть всего учения, возможно, разгадка тайны многовековой устойчивости учения Конфуция. Если Конфуция воспринимать как некоего абстрактного мудреца, занимающегося — 86 —
|