Обучение у воды, путь Шоу-Дао. Книга 2

были слишком негибкими, чтобы в некоторых случаях прояв­лять уважение без внутренней ломки образа. Когда я научился получать удовольствие от подчинения и произвольно вызывать и гасить жажду слуги, внутреннее проявление уважения к лю­дям, которые были мне неприятны, перестало вызывать у меня затруднения.

В некоторых случаях я даже демонстрировал слегка утри­рованную жажду слуги, создавая образ большого, добродушно­го, мягкого и даже слегка подобострастного человека. Плохо знающим меня людям такой образ внушал доверие, приправ­ленное приятным осознанием собственного превосходства. Ча­сто случается, что высокий, сильный и независимый мужчина источает аромат, который многие на подсознательном уровне воспринимают как потенциальную угрозу своему собственно­му образу, и тогда они ведут себя с настороженностью и недо­верчивостью.

Создание образа мягкого и добродушного гиганта вызвало совершенно неожиданный побочный эффект. Мой аромат под­чинения стал привлекать драчунов и хулиганов с такой же неодолимой силой, как запах валерьянки притягивает котов. Мужчины малорослые и хлипкие, хотя и годятся в качестве объектов издевательств и грабежа, но с ними сладить слиш­ком просто, и охота теряет привлекательность и интерес. Пер­спектива же отлупить и ограбить внешне безобидного, но круп­ного парня отличается от борьбы с недомерками примерно так же, как охота на льва отличается от выкапывания суслика из норки.

Неожиданный наплыв хулиганов, желающих продемонст­рировать мне все свои выдающиеся мужские качества, сослу­жил мне прекрасную службу, дав возможность на улице, а не в тренировочном спарринге проверить эффективность боевых техник Шоу-Дао.

Один из случаев нападения был особенно забавным. Я гу­лял поздно вечером в парке, и на одной из безлюдных аллей ко мне подошли трое начинающих уркаганов, наглядно демонст­рирующих свою крутизну презрительным сплёвыванием на ас­фальт, засунутыми в карманы руками и прочими, столь люби­мыми в определённой среде агрессивными жестами.

Предчувствуя удовольствие, я продемонстрировал одну из лучших форм жажды слуги и ответил полной смирения и по­корности фразой на их провоцирующие реплики.

Ребята почувствовали разочарование. Всё оказалось слиш­ком просто. Я был таким тюфяком, что меня даже бить не хотелось.

— Давай кошелёк, — с ленивым презрением скомандовал один из них.

Я вытащил из кармана кошелёк с такой живой радостью и желанием услужить, что это вызвало замешательство даже у видавших виды хулиганов.