|
Сами по себе события были нейтральны. Их делала плохими или хорошими, ужасающими или прекрасными лишь моя интерпретация этих событий. Но эту интерпретацию я мог выбирать из бесконечного числа возможных и даже иногда противоречащих друг другу вариантов. Глядя на страдания других людей я мог чувствовать себя несчастным из-за жестокого и несправедливого устройства мира, но, с другой стороны, я мог радоваться тому, что чаша сия меня миновала, и что, благодаря своей силе и уму, я в подавляющем большинстве случаев могу избежать участи сделаться жертвой обстоятельств или чьей-то злой воли. Я понял, что. следуя учению “Спокойных”, мне будет гораздо легче выживать в обществе, избегая тяжёлых и безжалостных жерновов социалистической системы, перемалывающих людские судьбы. Как бы ни сложилась в дальнейшем моя судьба, я не стану безропотным рабом государства, как те женщины на поле. — Вот теперь ты в порядке, —усмехнулся Ли. — Осознание помогло тебе перейти от естественных для тебя чувств к мироощущению воинов жизни. От природы у тебя доброе сердце. Ты относишься к людям с любовью и уважением. Ты умеешь сочувствовать им. Это прекрасные качества, но они имеют и обратную сторону, таящую в себе опасность в первую очередь для тебя самого. Жалость, боль или ярость, которые ты испытываешь при виде жестокости и несправедливости подтачивают твой организм, ослабляют и разрушают тебя. Люди реагируют по-разному на несправедливое, с их точки зрения, устройство общества. Одни из них пытаются изменить мир и становятся революционерами, принося с собой новую жестокость и несправедливость. Другие становятся монахами или отшельниками, уходя от мира с его жестокостью и несправедливостью и поощряя жестокость и несправедливость своей пассивностью. Между этими двумя полюсами есть много других вариантов. “Спокойные” выбирают срединный путь. Они живут в этом мире таким образом, чтобы зло и жестокость по мере возможности не затрагивали их. и, сохраняя в своей душе счастье и спокойствие, стараются не причинять вреда другим. В то же время они не стремятся изменить мир и искоренить жестокость и несправедливость, поскольку борьба с ними означала бы всего лишь бессмысленную войну, никогда не приходящую к концу. Жизнь срединного пути — нелёгкое искусство, но оно стоит того. чтобы его изучить. — Ты уже много раз говорил мне об этом. — сказал я. — Мне кажется, что я не забываю о твоих словах и стараюсь им следовать, но, к сожалению, это не всегда получается. Иногда у меня возникает странное состояние раздвоенности, когда мой ум подсказывает мне одно решение, близкое к тому. которое, по моему мнению, мог бы принять ты, сердце мне говорит совсем о другом, и, в то же время я понимаю, что правильный выбор может оказаться совсем иным, но каким—я не представляю. — 113 —
|