Тайное учение даосских воинов, путь Шоу-Дао. Книга 1

— Ты будешь Хранителем знания учения «Вкус плода с де­рева жизни». И первое, что я сделаю, —я открою тебе свое имя.

Я напрягся, ожидая, что сейчас я наконец-то услышу то, что он скрывал от меня столько времени, но кореец сделал жест подбородком, указывающий направление движения, и скоман­довал:

— Следуй за мной.

Он быстро пошел по улице, и по его виду я понял, что в данный момент он не хочет, чтобы я задавал какие-то вопросы. Мы дошли до Неаполя Скифского, прошли по нему и оказались около какой-то свалки. Кореец нагнулся и двумя пальцами ле­вой руки поднял с земли здоровенную кость, скорее всего коро­вью, и. раскачивая ее, как маятник, поднес кость к моему лицу.

—Тебе это ничего не напоминает?—спросил он.

— Нет, —ответил я, теряясь в догадках. —А что мне это дол­жно напоминать?

— А сейчас?

Он отступил на шаг и, продолжая раскачивать кость, мол­ниеносным ударом пальца правой руки перерубил ее пополам.

— И сейчас тебе это ничего не напоминает?—спросил он.

— Здорово у тебя получилось!—восхитился я.—Никогда не видел чего-либо подобного.

—Меня зовут Ли Намсараев,—сказал кореец.—Это имя тебе тоже ни о чем не говорит? Я думал, что твой отец расска­зывал тебе о моем отце.

— Как, неужели ты сын Намсараева, друга моего отца? — изумленно воскликнул я.

Отец часто вспоминал о своем приятеле—буряте Намсараеве, с которым он вместе учился в Тимирязевской академии. Этот бурят владел каким-то национальным видом борьбы и по­казывал отцу, как он может одним пальцем перебить пополам баранью лопатку, которую раскачивал, как маятник, в пальцах другой руки.

Отец рассказывал мне много историй о Намсараеве, напри­мер, как он по каким-то религиозным соображениям отказался есть ежика. Однажды летом они оба подрабатывали на лесо­сплаве, и мой отец спас жизнь своему другу, когда тот прова­лился в зазор между бревнами и его чуть не задавило. Мне показалось невероятным, что теперь я вижу перед собой сына старого друга моего отца. Лицо Ли снова приняло очень торже­ственное выражение.

—То, что я прибыл сюда и сделал тебя своим учеником, — это оплата моего долга,—провозгласил Намсараев. —По нашим обычаям отец не платит долг отцу. Долги отцов платит сын сыну. Дочери вообще не платят никаких долгов, они сохраняют накопленное. Женщина является хранительницей материаль­ных ценностей, мужчинам же завещают духовное наследие и честь.

Слова Ли произвели желаемый эффект. Меня поразила идея того, что сын давно потерянного из виду друга моего отца явил­ся сюда, чтобы отдать мне долг чести и сделать меня Храните­лем неведомого знания. Почему-то я полностью и безоговороч­но поверил ему.